Если он найдёт нас Всё кончено. Лина попадёт к Хильде, а я Я не знала, что со мной сделают, но воспоминания Марисы боль, голод, крики Хильды подсказывали, что ничего хорошего.
Дрова, говорю же, Шайна повысила голос, но я уловила в нём дрожь. Хочешь копаться в щепках? Валяй, только барону потом сам объяснишь, почему задержал.
Без тебя разберусь, огрызнулся охранник. Откинь сено. Живо.
Глава 6.
будто охранник услышит его. Лина дрожала в моих объятиях, её маленькие пальцы впились в мой рукав, и я чувствовала, как её дыхание становится прерывистым от страха. Тьма под одеялом была удушающей, липкой, как паутина. Прямо по закону подлости, захотелось кашлянуть, и я держалась буквально из последних сил.
Шайна молчала, и эта пауза длилась целую вечность. Я представила её лицо усталое, с тонкими губами, сжатыми от напряжения, но с искрой упрямства в глазах.
Ну? рявкнул охранник, и я услышала, как он шагнул ещё ближе, очутившись в каких-то сантиметрах от телеги. Или мне самому лезть туда?
Приступ кашля мог вот-вот вырваться наружу. Не передам, сколько усилий мне стоило удерживать этот позыв.
И вдруг раздался смех. Смеялась Шайна, да так заливисто, что опешили, кажется, все.
Ох, Йохан, ничему тебя жизнь не учит! Помнишь, как ты в прошлом году сено переворачивал, а потом Хильда тебе за грязь в амбаре выволочку устроила. Хочешь ещё раз её гнев на себя навлечь?
Я замерла, пытаясь понять, блефует ли она. Но, похоже, Шайна точно знала, что делает.
Охранник буркнул что-то неразборчивое, и я услышала, как он сплюнул на землю.
Не трынди, Шайна, проворчал он, но уже без прежней уверенности. Мне плевать на Хильду. Но если ты что-то мутное задумала
Мутное? Шайна перебила его, и я почти видела, как она скрестила руки на груди, прищурившись. Я выполняю свою работу. А ты, Йохан, вместо того чтобы выполнять свою, тут языком мелишь. Тебе напомнить, как прошлым летом барон приказал научить уму-разуму плетью бедолагу-Тома? А всё потому, что лясы точил вместо того, чтобы нести караул. Том, кажется, до сих пор ровно сидеть не может.
Шайна играла с огнём, но её голос не дрогнул.
Охранник молчал. Я представила, как он смотрит на Шайну, прикидывая, стоит ли связываться. Мои лёгкие горели, требуя воздуха, кашель раздирал горло, но я боялась даже шевельнуться. Сено кололось, пот стекал по вискам.
Ладно, проваливай, внезапно буркнул Йохан. Только не думай, что я за тобой не слежу, Шайна. Если что не так сам доложу барону.
Доложи, Йохан, доложи, ответила Шайна с лёгкой насмешкой. А пока не скучай тут.
Телега качнулась, и я услышала, как Шайна цокнула языком, подгоняя лошадь. Сапоги охранника хрустнули по гравию, удаляясь, и только тогда я позволила себе выдохнуть. И тут же пробрал кашель, который я так долго сдерживала. Видимо, услыхав меня, Шайна тоже принялась кашлять. И маскировка сработала.
Вскоре я услышала срежет закрывающихся ворот мы покинули имение, мы выбрались
Продолжая находиться под покрывалом и обнимая Лину, я вслушивалась в ночь: шорох листвы, далёкий лай собаки, скрип колёс. Через какое-то время полчаса, может, час телега замедлилась.
Шайна тихо позвала:
Мариса, Лина, вылезайте. Мы в лесу. Здесь безопасно.
Я осторожно откинула ткань, и прохладный ночной воздух ударил в лицо, прогоняя остатки лихорадочного жара. Лина подняла голову, её глаза блестели в лунном свете. Я помогла ей выбраться из-под сена, и мы с ней сели на край телеги. Шайна, сидя на козлах, обернулась, её лицо было усталым, но в глазах мелькнула искра облегчения.
Йохан дурак, но осторожный, сказала она, понизив голос. Поверил, но, если Хильда вернётся раньше, чем я, начнёт задавать вопросы. Так что нам надо торопиться.
Я кивнула, обнимая Лину за плечи. Девочка прижалась ко мне, её косички ещё сильнее растрепались, и я стала прямо на ходу, почти наощупь переплетать их заново. Нужно было чем-то занять руки, чтобы не думать ни об опасностях, ни о последствиях нашего побега.
Сколько ещё ехать? спросила я, глядя на тёмные силуэты деревьев, окружавших нас.
Лес был густым, с запахом сырости и хвои. Луна пробивалась сквозь ветви, отбрасывая пятна света на тропу.
Часа три-четыре, ответила Шайна, подгоняя лошадь. А ты ещё не вспомнила ничего?
Я отрицательно качнула головой, а она вздохнула.
На самом деле, кое-что я помнила. Ну, в смысле, из памяти Марисы. Но её воспоминания были слишком фрагментарными кажется, мне досталась только та часть её памяти, которая содержала только самые яркие, эмоциональные моменты. А было их немного, и подавляющее большинство связано с жизнью в имении. Как нетрудно догадаться не самые радужные.
А та небольшая часть хороших моментов показывали привязанность Марисе к Лине. Можно сказать, переживания о девочке передалась мне по наследству. Впрочем, у меня имелись и личные причины волноваться за неё.
Пасека на краю леса, у старого луга, объяснила Шайна. Так что дорога долгая. Укройтесь одеялом ночи холодные.
Я укутала Лину, и сама потуже
завернулась в шаль, снова взялась за причёску Лины. Когда с косичками было покончено, Лина подняла ко мне голову, её голос был тихим, почти шёпотом: