Северус тоже молчал, чувствуя откровенное нежелание Поттера продолжать тему, и вернулся к литературе:
В подобных вариациях историй на месте принца может быть кто угодно. Достаточно, чтобы он обладал определёнными чертами.
Разве тебе не приятно, что ими обладаешь именно ты?
Я сказал: ими может обладать кто угодно, не только я. Весь характер нивелируется.
Ни что?
Снейп повторил.
Имею в виду, что это будет довольно-таки поверхностный взгляд на героя. Можно заглянуть глубже.
Это же сказка Она чтобы повеселиться. В начале всегда весело... А потом да ещё и если глубже, совсем не смешно, отозвался Гарри немного грустно. Мама мне читала сказки в детстве. Я помню. Ну и пусть ни-ве-лируется, зато красиво и интересно. В школе нас заставляли читать всякую хрень. И вообще там было скучно. Я перестал ходить на уроки. Когда-то сам решил прочитать книжку. Даже две. Вторая была про мальчишек-босяков. Они сколотили самую настоящую банду и дружили насмерть! Потом там появилась девчонка. Она, конечно, умерла. После этого мне больше не хотелось читать. Стало слишком серьёзно и слишком много песка.
Вы знаете, чем закончилась эта книга?
Нет. И не хочу, добавил Гарри внезапно. Наверняка легавые всех повязали. Да и вообще, что пользы в книжках?
Каждый получает жизненный опыт по-своему.
Гарри фыркнул.
Нет там никакого опыта. Одни фантазии. Попробовали бы они в жизни помахать кулаками!
Вы же сами фантазируете!
Так я ведь делаю это для удовольствия, а не для пользы.
От искусства есть и польза, не только удовольствие, спокойно сказал Снейп. А книга эта закончилась тем, что вожак беспризорных стал главой революционного движения.
Гарри усмехнулся и притормозил у перекрёстка.
Значит, всё верно. Беспризорный преступник стал политическим лидером Дурацкая сказка, сплошные выдумки и никакой пользы. Она ничем не отличается от моей, где принц лобызает горшечника. Ты же не собираешься меня целовать?
Снейп замолчал и вновь отвернулся.
Почему ты не ответил? не вытерпел Гарри, с раздражением поглядывая на всё ещё красный свет светофора.
Вы рассуждаете будто питекантроп, пытающийся всерьёз вступить в дискуссию о ядерной физике. Вам не кажется, что прежде, чем спорить, сначала нужно овладеть вопросом?
Гарри пожал плечами.
А когда ты подтвердишь, что я им овладел? Я должен закончить колледж? Получить учёную степень? Прочитать миллион и ещё одну книгу?
Вы не верите в бога, внезапно сказал Снейп, но верите ли вы, что есть что-то вам недоступное? Если да, то допустите мысль, что вы можете не найти глубины там, где её видят другие. Учёная степень тут точно ни при чем. Овладение вопросом начинается с умения его задать. Затем вы должны суметь привнести нечто новое в ответ на этот вопрос. Но дать полный ответ не удастся никому. Это же касается искусства. Вы словно выносите приговор истории, в которую не верите, потому что вам кажется, что такого не бывает. Поверьте, любое искусство и глубокое, и примитивное неотличимо от жизни, а в жизни бывает всё. Абсолютно всё.
Сплошное дерьмо вот что бывает в жизни. За этим и нужны сказки снизить уровень дерьма в природе, буркнул Гарри. Нечего меня учить.
Вы не способны оценить красоту.
Гарри рассердился.
Я вижу много красивого.
Спустя несколько минут он снова не выдержал:
Почему ты опять молчишь?
Поттер, всё вокруг отражение вашей собственной души. Вы можете видеть в одном и том же красоту или уродство. Это не изменит сути вещей, а только охарактеризует лично вас.
«Ваше определение расскажет что-то исключительно о вас», вспомнил Гарри слова незнакомца
у госпиталя Святого Варфоломея.
Снейп тем временем продолжал:
К примеру, вы не находите ничего привлекательного в классической музыке или в абстракционизме. Однако множество людей находит и то и другое прекрасным. Вы можете отмахнуться, считая себя единственно правым, а можете попытаться найти причину этой привлекательности. Когда вы начнёте искать ответ, а не выносить вердикт, вы станете поистине мудрым человеком. Но для этого требуется одиночество.
А мне вот кажется, что дело в любви. Я любил Палермо, весь свой остров, и там я никогда не чувствовал, что один, запнувшись, но настойчиво сказал Гарри. Не верю, что одиночество помогает делать что-то красивое.
Тысячи возразили бы вам.
Гарри поджал губы. Он не хотел говорить то, что вертелось у него на языке. Однако слова напрашивались сами собой.
Наверняка они сгорали от любви.
Они просто умели замечать прекрасное. Неважно, что это женщина, гора, слово.
Гарри затормозил и повернулся к Снейпу.
Значит, умение видеть прекрасное и есть любовь.
Снейп молчал.
Ваша мать умерла?
Да. Их убили.
И отца?
Гарри не ответил.
Они остановились у ресторана. Снейп вышел из машины и, не дожидаясь Гарри, быстрым шагом направился ко входу. Гарри поплёлся за ним.
Не подходите к столику, велел он, и Гарри онемел от возмущения.
Профессор, ты ещё помнишь, кто тут хозяин положения?
Появление со спутником Нарцисса расценит как оскорбление, а мне не хотелось бы жечь мосты. Похоже, вы не знаете, на что способна разгневанная женщина.
Ты имел дело с толпой разгневанных женщин? спросил Гарри лукаво. Могу их понять.