Имя Тома Риддла вызывало в музыкальных кругах ужас не меньший, чем восторг. Он был уже полностью облысевшим, пожилым, но знаменитым дирижером, которому когда-то в Париже дали прозвище «Волдеморт» за блестящий дебют в исполнении «Полёта валькирий». Он внёс новое звучание в героический лейтмотив переложенного для оркестра отрывка, придав ему настроение сумасшедшей пляски смерти. Том Риддл был большим поклонником Вагнера и считал его «Кольцо нибелунга» вершиной музыкальной композиции. С годами характер дирижёра становился всё более невыносимым, но на это закрывали глаза. Волдеморт был гением. Права играть в его оркестре добивались лишь лучшие, самые талантливые, готовые отдать жизнь музыке. В их числе был и знаменитый скрипач, профессор Королевской Академии музыки Северус Снейп, который сейчас, надевая в гардеробной длинное чёрное пальто, отвечал Беллатрисе Лестрейндж:
В субботу концерт. Неудивительно, что он нервничает.
Тебя Люциус искал, вспомнила Беллатриса, сказал, подождёт у входа.
Профессор кивнул и стремительным, уверенным шагом направился к дверям.
Северусу Снейпу исполнилось тридцать семь лет, и он был на пике своей карьеры. Профессор принадлежал к тому разряду людей, о ком обычно говорят made himself. Он родился в бедной, неблагополучной семье на окраине Лондона. Отец Северуса, Тобиас Снейп, работал на табачной фабрике и был хроническим алкоголиком, а его жена угрюмая, холодная женщина служила в общественной прачечной. Её отец был обыкновенным учителем музыки, но рано умер, оставив дочери в наследство только ветхий дом, долги и старую скрипку.
Когда маленькому Северусу исполнилось шесть, он услышал по радио транслируемый концерт Мендельсона для скрипки с оркестром. Музыка пронизала сердце мальчика, и Мендельсон навсегда определил его дальнейшую судьбу. В тот день Северус всей душой возжелал быть тем, кто исполнит этот концерт. Музыка звучала у него в голове даже во сне, поэтому однажды он вытащил старую скрипку деда и с упорством, достойным альпиниста, восходящего на Эверест, принялся знакомиться с инструментом.
Тобиас Снейп, мучаясь похмельем, запрещал Северусу «отвратительное
пиликанье», и мальчик доставал скрипку, как только отец выходил за дверь, а позже начал прятаться на заднем дворе. Будучи смышлёным и способным, Северус к своим шести прекрасно читал и самостоятельно выучил ноты по нотным грамотам для первоклашек. Множество пособий, оставшихся от деда, пылилось на чердаке, и Северус, перетаскав их к себе под кровать, штудировал одно за другим.
Через полтора года мать сжалилась над ним и наскребла на оплату уроков по классу скрипки. Обычно общеобразовательные школы предлагали обучение музыке за дополнительную плату, пусть не очень большую (занятия творчеством частично финансировал департамент образования), но для Эйлин Снейп достаточно ощутимую. Она не сказала мужу об этих уроках, боясь, что тот изобьёт её и сына и запретит тратить деньги на ерунду.
В школе Северус столкнулся с массой новых трудностей. Он был беден, выглядел заморышем, у него никогда не появлялись приятные мелочи, на которые так падки мальчишки в начальных классах, вроде модной пластинки или игрушечной модели нового автомобиля. Он не обсуждал пистонные пистолеты, чемпионаты по футболу и баскетболу и был абсолютно никому не интересен. Вечно рассеянный вид, блестящий ум и острый язык только восстановили против него большинство одноклассников, принявшихся с методичной настойчивостью его травить. Северус игнорировал большинство тычков и обычно просто огрызался: его интересовала только музыка. Драться он не боялся, но беспокоился, что получит переломы пальцев и придётся распрощаться со скрипкой, с которой отношения складывались поначалу не намного лучше, чем с одноклассниками.
Северус был прекрасно подкован в теории и даже немного разбирался в музыкальной композиции, которую обычно изучали уже в колледжах, но с практикой возникла масса проблем. Северус обладал тонким слухом, и у него появилась, как он думал, некоторая беглость пальцев, благодаря бесконечному исполнению гамм, но учитель, к которому он попал, быстро развеял это заблуждение. Отсутствие наставника сыграло с Северусом злую шутку: неверно поставленные руки значительно замедлили его продвижение на музыкальном поприще. Ему пришлось переучиваться заново, часами простаивая с поднятыми на уровень подбородка руками, выворачивая кисти в разные стороны и делая упор на различные пальцы. Однако он всё равно не мог играть переученными руками, тут же сбиваясь в прежнюю позицию. Спустя год учитель вызвал Эйлин в школу и объяснил, что её сыну никогда не играть на скрипке профессионально и его потолок дилетантство. Северус, подслушивающий под дверью, в первый и последний раз в своей жизни разбил вдребезги скрипку, швырнув её на дешёвый мраморный пол, и выбежал из здания.
Неделю он не прикасался к инструменту, лежал на продавленной кровати, отвернувшись к стене. Обеспокоенная Эйлин принялась хлопотать вокруг сына, уговаривая забыть о скрипке и найти себе другое занятие.
Тебе же хорошо даётся химия! ласково уговаривала она его. Ты сможешь заработать стипендию в каком-нибудь неплохом колледже и даже получить высшее образование. Сможешь стать инженером или учёным. Представь только, как тебя будут уважать! Эйлин мечтательно посмотрела в окно.