Не я налетел на вас, возразил он холодно, а Гарри, всё ещё огорошенный, молчал. Вы позволите?
И поскольку Гарри стоял столбом, обладатель завораживающего голоса взглянул на него словно на представителя царства бактерий. Обратившись к своему спутнику, он ёмко высказался о воспитании современной молодежи, обошёл Гарри и направился в сторону стоявших неподалеку машин.
Гарри отмер и выругался. Да что на него нашло? Если бы этот франт в чёрном пальто знал, с кем на самом деле разговаривал, то уже кинулся бы лизать ему ботинки. С досадой рванув дверцу автомобиля, он плюхнулся на сиденье. На сегодня с него хватит приключений.
Но его не желало покидать это томление как будто в жаркую сиесту он оказался под раскидистым дубом, и его укрыла прохладная, ласковая тень
В номере была слишком большая кровать. Гарри задёрнул шторы, улёгся на самом краешке и потушил свет. Ему нравилось подолгу лежать в темноте и тишине.
Нужно заняться насущными проблемами и выяснить, с кем он столкнулся в клубе. Что это ещё за старый хрыч. Он наверняка был немаловажной фигурой в Лондоне. Этими сведениями можно было бы воспользоваться. О себе Гарри не волновался: он не был публичной личностью, ведь, кроме своих, никто не знал, как он выглядит и где именно работает.
Какие глаза Его приятель из Ливана сказал бы, что они словно колодцы, полные дождевой воды Вот бы посмотреть в них ещё раз Он увидел бы там своё отражение Когда он взглянул в них, утихла неясная тревога. Мир мир сгустился, стал чёрным, как эти глаза ласковым нежным, как будто и нет этого реального мира как будто мир стал тихим, вечерним и замер солнце уснуло Можно лежать на тёмной бархатной траве, смотреть в чёрное небо, где всегда лежит серебристый снег, и слушать заунывную песню сверчка и больше ничего ничего Мир усердно обучает одиночеству, и эта бархатная чернота его сестра.
Люпину надо бы приставить кого-то на некоторое время. Пусть та же Тонкс какое-то время последит за ним.
Интересно, какой он?.. Вот с таким хотя бы раз Или пару раз.
Лондон может немного свести с ума, думал Гарри, ворочаясь в постели. Всё было не то, чего он ждал от сегодняшнего вечера. Мерзкий старик И этот этот Гарри говорил себе, что они больше никогда не увидятся. Встретиться снова двум незнакомцам в Лондоне всё равно что отыскать друг друга в космосе. А ведь он мог бы съездить ещё разок к Ковент-Гарден прогуляться по Лондону Может
Гарри вспомнил своего черноглазого итальянского любовника, который внезапно в мыслях заговорил низким, но притягательным голосом:
Смотрите, куда суёте, молодой человек
Вот дерьмо, прошептал Гарри, вытаскивая одноразовые салфетки из ящика тумбочки.
Спустя несколько минут он устроился поудобнее, подсунув ладонь под щёку.
Наверняка он натурал. Жлоб или лицемер, или приворовывает на работе, а может, хочет подсидеть того блондина, или цены себе не сложит, или
считает, что он правее всех на свете, или просто мудак. А может, носит вонючие носки. Гарри закрыл глаза. Какая-то нестерпимая обида ни с того ни с сего сжала его сердце, как будто он нарочно стукнулся ногой об дерево, зная, что будет больно, и всё-таки на одну минуту понадеявшись, что это не так. И прежняя холодная, чёрная злоба наполнила его с ног до головы.
Уже засыпая, Гарри пробормотал с неприязнью:
Я бы растолковал, куда бы я тебе засунул, чванливая сволочь
________________________________
Mezzofinook трус, бисексуал, «полугей» (презр., сленг., итал.)
Excentricité эксцентричность (фр.)
Глава 4. "Полёт валькирий"
Это отвратительно! Я всех уволю! Вы истерзали мой слух! Крэбб, Гойл, что это за извращение? Почему я слышал «си» вместо «си-бемоль»? Вы усиливаете главную тему в конце, ваш звук ведущий, и тут это козлиное блеяние!..
Он повернулся в другую сторону.
Теперь ты, Драко. Что это за визг измождённого тюленя? Это скрипка так звучит? Это так жираф в брачный период стонет! Когда Люциус привёл тебя в оркестр, он клятвенно пообещал, что ты будешь неукоснительно выполнять мои указания. Я тебе говорил дома заниматься? Говорил? А ты что со смычком делал? Куда ты его засовывал?
Лицо тонкого, изящного юноши пошло некрасивыми багровыми пятнами, как это часто бывает у светлокожих блондинов.
Риддл собрал партитуру, что-то раздраженно бормоча себе под нос. Затем поднял голову и добавил:
Рудольф, не части так, ты из ритма выбиваешься, твой фагот должен звучать мягче. Общий мотив, может, и воинственный, но у тебя не марш, а истерика. А ты, Яксли, хоть иногда смотри на мою палочку, ты играешь в оркестре, а не соло в ванной.
Северус, приемлемо. Хотя для первой скрипки можно и ещё потрудиться, бросил Риддл не глядя.
Остальные у меня просто слов нет. Всё! Все свободны на сегодня. Убирайтесь, видеть вас не могу! Завтра генеральная, тогда и продолжим эту пытку.
Оркестранты, переведя дух, на цыпочках вышли из зала.
В фойе стояла статная черноволосая женщина лет тридцати пяти с томными, как у коренной испанки, глазами и тяжёлым подбородком, выдававшим её своенравный характер.
Заездил вас Волдеморт? едва заметно улыбаясь, спросила она, подходя к Рудольфу Лестрейнджу и приветствуя его поцелуем. Поскольку арфа не участвовала в завтрашнем выступлении, Беллатрисы не было на репетиции.