Северус молчал, но однажды, услышав очередные уговоры, поднявшись, торопливо оделся, упрямо посмотрел ей в глаза и сказал:
Я буду скрипачом!
Эйлин онемела. Её одиннадцатилетний сын выглядел сейчас совсем взрослым: такая решимость горела в его взгляде.
В тот день он ушёл из дома и отправился в Кенсингтон на Принс-Консорт-Роуд. Северус, росший в нищем Ист-Энде, плохо знал западную часть Лондона, но, расспросив прохожих, добрался туда без приключений.
В красочном учебнике нотной грамоты было несколько иллюстраций знаменитых колледжей, театров и студий, где выступали известные музыканты. Одну страницу Северус открывал чаще всего. То была чёрно-белая фотография фасада Королевского Колледжа музыки.
Остановившись перед зданием красного кирпича с башнями, чем-то напоминавшими башни Тауэра, Северус оробел. Но это был его последний шанс, поэтому он осторожно протиснулся в дверь.
Он оказался в грандиозном вестибюле, чувствуя себя особенно крошечным и ничтожным. Повсюду толкалась и сновала туда-сюда молодёжь, и мальчика однажды чуть не сбили с ног. Несколько раз тихо обратившись к каким-то мужчинам, даже не услышавшим его, он остановил симпатичную рыжеволосую девушку:
Простите, где я могу найти профессора Стэнфорда?
Девушка указала на лестницу:
Поднимись на третий этаж и поверни налево. Там, увидишь, будет на двери табличка.
Лицо Северуса внезапно озарилось такой радостью, что она улыбнулась:
Хочешь у нас учиться?
Мальчик осторожно кивнул, покраснев.
Профессор очень требователен. Придётся много работать, прежде чем ты сможешь сюда поступить, заметила она, продолжая улыбаться, ладно, пойдём, я тебя провожу. Ещё заблудишься и выберешь не тот поворот.
Я выберу нужный, тихо, но твёрдо сказал ей Северус, и я буду много работать, ещё тише добавил он, семеня за ней и проклиная свою потрёпанную одежду.
Это хорошо. Не робей, потрепала она его по волосам, вон твоя дверь. Профессор очень справедливый человек и прекрасный преподаватель. Если ты не лентяй, то попадёшь к нему в группу для младших школьников.
Северус благодарно кивнул. Он не спросил имени этой девушки, и больше никогда её не видел. Лицо её с годами стёрлось из памяти, но тёмно-рыжие волосы, напоминавшие цвет стен колледжа, он помнил всю жизнь. И в дальнейшем, про себя, он называл её «волшебницей», а иногда «феей музыки».
Профессор выглядел строгим и разговаривал сквозь зубы, но Северус храбро изложил причину своего прихода. Не утаил он и слов своего школьного наставника, хотя само слово «дилетант» вызывало у Северуса боль.
И вы хотите, чтобы я подтвердил или опроверг его слова?
Северус сначала кивнул, потом мотнул головой.
Да! Нет! Мне всё равно! Я всё равно буду скрипачом, снова повторил он, вкладывая в эти слова всю свою жгучую жажду.
Профессор уже с большим интересом взглянул на мальчика.
А где ваши родители?
Северус смутился.
Я приехал один. Послушайте, он сжал кулаки. Северус ненавидел распространяться о своём полунищенском существовании, но выхода у него не было, у меня нет денег. И у родителей их тоже нет. Но я буду работать. Я брошу школу и устроюсь носильщиком, или разносчиком газет, или пойду мыть машины. Я хочу у вас учиться. Я знаю, что вы берёте дорого, и не прошу заниматься благотворительностью, я всё оплачу. Только возьмите меня к себе!
Профессор встал, подошёл к шкафу и вытащил оттуда футляр.
Ну сыграй что-нибудь.
Северус понял, что у него дрожат руки. Но от того, что он сейчас сможет исполнить, зависела вся его дальнейшая судьба, поэтому он глубоко вдохнул и решил сыграть партию скрипки из «Адажио Альбинони»*. Она была неспешной и требовала больше душевной отдачи, нежели быстроты пальцев.
Когда он закончил, профессор долго молчал.
Вы выбрали эту вещь, потому что, по вашему мнению, она требует меньшего технического мастерства или потому что она сейчас на пике популярности?
Северус опустил скрипку.
Техники, буркнул он.
Запомните, молодой человек, повременив, сказал профессор, никогда не измеряйте музыкальную технику скоростью. Зачастую вещи, исполняемые в темпах медленнее «andante» и «moderato», нуждаются в гораздо большем мастерстве исполнителя, нежели «presto». Теперь о постановке рук. Передвинув локоть на сантиметр, вы добиваетесь совершенно иного звучания. Но музыка это борьба. Движение. Поединок с собственной душой и с инструментом. И вы никогда не сможете выиграть, застыв в одной позе, будто камень. Вы знаете, что Паганини играл, скрючившись в три погибели? Вот где не пахло классической постановкой. Вы должны слушать своё тело, а не издеваться над ним. Впрочем, я всё сказал. Вы свободны.
Северус побледнел.
Спасибо, помертвевшим голосом прошептал он, что выслушали меня.
Аккуратно положив скрипку на стол, Северус отвернулся к двери, чувствуя, как слёзы неудержимо подкатывают к горлу. Он с трудом переставил ноги, не зная, куда теперь идти, когда услышал за спиной голос профессора:
Я жду вас в пятницу в три часа. Опоздаете можете больше не приходить. Бросите школу можете больше не приходить. Начнёте канитель о деньгах можете больше не приходить. Ах да! И разучите к пятнице вот это, он встал перед Северусом и протянул ему ноты и носовой платок. Будете развозить сопли Мне продолжать?