- А тебя никто не спрашивает, - ответила ему Абигайль.
Гарри удивленно смотрел на всех.
- Я тебе объясню, - сказал ему Реджи.
- Вы не можете ничего такого делать, не посоветовавшись с Дамблдором! - уже орал Люпин.
- Чего разошелся, Ремус? - ехидно поинтересовался Снейп, явно получающий удовольствие от происходящего. - Критические дни? Так до полнолуния еще две недели.
Люпин хлопнул дверью и выскочил из библиотеки. Тонкс понеслась за ним. Абигайль разлила вино по бокалам.
- Прошу!
Студенты переглянулись и разобрали бокалы.
Обряд принятия в род был проведен на рассвете. Снейп и Гермиона выступали свидетелями. Люпин закрылся у себя в комнате и отказывался общаться с кем бы то ни было. Тонкс слонялась по замку.
Гермиона искренне не понимала такой реакции. Из пояснений Абигайль и портрета пра-и-так-далее-дедушки, а затем и из сведений, почерпнутых из книг, следовало, что теперь Гарри получал очень сильную поддержку. Он мог пользоваться правом убежища в Блэк-мэноре, мог позвать на помощь остальных членов рода, на него распространялось действие родовых артефактов. Более того, никто из тех, в ком текла кровь Блэков, не мог теперь причинить ему вреда. Это дорогого стоило. Даже странно, что Сириус не предложил ничего подобного. Настолько ненавидел свою семью? Понятия не имел о родовой магии? Или послушался кого-то, кто запретил? Кого? Дамблдора? Странно
А на большом гобелене, занимающим всю стену в главном зале замка и изображающим генеалогическое древо Блэков, появилась надпись «Гарри Поттер». Единственное отличие: она была не золотая, а серебряная. На том же гобелене не было выжженных имен. Портрет дорогого предка объяснил это тем, что именно этот гобелен был оригинальным, а тот, что находился в доме на площади Гриммо копией.
Для Гарри же главным было то, что он теперь был не обязан возвращаться в ненавистный дом своей тетки.
- Ладно, - сказал Снейп за завтраком, - все это страшно весело, но я предпочел бы продолжить свои исследования. Эбби, ты обещала, что я смогу воспользоваться библиотекой замка и лабораторией.
- Да, конечно.
- А - начала Гермиона.
- А вас, мисс Грейнджер, все это совершенно
не касается, - отрезал Снейп. - Если мне что-то понадобится от ученицы - я поставлю вас в известность.
Гермиона уткнулась в тарелку. Стало так обидно. Вредный Мастер Зелий снова указал ей на место. Отвратительно. Да как он смеет?! Она она ему не дойная корова!
Абигайль подмигнула своей гостье.
- Библиотека и в твоем распоряжении, Гермиона, - сказала она. - Там есть очень интересные книги из Восточной Европы. И по зельям в том числе.
- Все, что касается зелий, сперва просмотрю я, - отрезал Снейп.
Гермиона вздохнула. Спорить с профессором было бесполезно.
Мальчишки собирались полетать на метлах в заснеженном парке. Абигайль принялась за разборку бумаг в кабинете.
Гермиона направилась в библиотеку. Снейпа видно не было, видимо, закрылся в лаборатории. Гриффиндорка осмотрела книжные шкафы. Так и быть, до откровенно темно-магических фолиантов она даже не дотронется. А вот эти пачки тетрадей просмотрит.
И она углубилась в чтение.
Это оказался дневник некоего Алоизия Кондрашека, жившего в XV веке. Чтение было печальным и познавательным.
Молодой талантливый алхимик не отличался привлекательностью. Более того, бедолага был горбат. И, как водится, угораздило его влюбиться в первую красавицу. Легкомысленная девица не отличалась ни умом, ни добротой. Так что несчастному Алоизию приходилось ой как несладко. А тут еще постоянные насмешки и издевки более успешных поклонников красавицы.
Алоизий мечтал создать зелье, которое смогло бы дать почувствовать окружающим, как они ранят и обижают его. И чтобы неприступная красавица поняла, как сильна его любовь. Идея зелья, которое могло бы передать одному человеку чувства и ощущения другого, захватила алхимика. Он подвел под нее идеологическую базу. Выходило, что если ударивший другого тоже почувствует боль, то впредь уже никогда ни на кого руку не поднимет. А если он сделает для кого-то что-то приятное, то и сам получит удовольствие. Таким образом, негодяи исправлялись, а добрые поступки поощрялись. Расчеты для зелья прилагались.
Гермионе понравилась эта идея. Действительно, если бы негодяи могли почувствовать боль и ужас своих жертв! А те, кто делает добро удовольствие. Разве от этого мир не стал бы добрее и лучше?
Обсуждать эту идею с кем бы то ни было не хотелось. Нет уж. Она сама все исследует и потом преподнесет всем такую замечательную вещь.
Время шло своим чередом. Абигайль обнаружила в одной из комнат магический кукольный театр. Реджинальд показывал Гарри боевые заклинания, которым его научили в дуэльном клубе. Тонкс комментировала их и дополняла с точки зрения аврора. Люпин сменил гнев на милость и зарылся в книги по ЗОТИ. Снейп практически не вылезал из лаборатории. Портрет дорогого предка пребывал на седьмом небе от счастья. Старик ужасно скучал последние триста лет.
А каникулы стремительно летели к концу.
Реджи отправился в Шармбатон посредством порт-ключа. Во Франции не так блюли традиции, как в Англии. На вокзале Кинг-Кросс Гарри и Гермиону провожали Абигайль и Тонкс.