чтобы они смогли отбить вражеский удар. Это наиболее опасные рубежи обороны в районе Белгорода. И командарм 6-й гвардейской генерал Чистяков и командарм 7-й гвардейской генерал Шумилов хорошо подготовили свои оборонительные позиции, и я уверен, что там враг не пройдёт.
За стыком этих твоих двух армий, прикрывая направление на Корочу и Прохоровку, стоит 69-я армия, сказал Жуков. Поговори с её командармом, чтобы осуществлять крепкое взаимодействие. На стыках армий чаще всего могут быть неожиданности. А откуда ты ждёшь врага?
Вероятнее всего: немцы ударят по войскам фронта из района БорисовкаБелгород в направлении на Старый Оскол, а частью сил на Обоянь и Курск, ответил Ватутин. А вспомогательные удары следует ожидать в направлении ВолчанокНовый Оскол и СуджаОбояньКурск.
Жуков согласился с ним, однако заметил, что враг всё ещё не раскрыл до конца свои карты и могут быть некоторые изменения в его замыслах.
Позже стало известно, что 15 апреля 1943 года Адольф Гитлер подписал оперативный приказ 6, в котором, в частности, говорилось:
«Я решил, как только позволят погодные условия, провести в качестве наступательного удара этого года операцию «Цитадель». Посему данному наступлению придаётся особое значение. Необходимо осуществить его быстро и с большой пробивной силой. Оно должно передать инициативу на эту весну и лето в наши руки... Каждый командир, каждый рядовой обязан проникнуться пониманием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна послужить факелом для всего мира.
Для этого приказываю: посредством массированного, беспощадного и быстро проведённого каждой из атакующих армий наступательного удара из района Белгорода и южнее Орла окружить находящиеся в районе Курска силы противника и концентрированным наступлением уничтожить их. В ходе этого наступления следует выйти на укороченную и сберегающую наши силы линию фронта...»
К тому времени по разведданным, которыми располагал Генеральный штаб, гитлеровское командование сосредоточило против войск Центрального и Воронежского фронтов до 16 танковых дивизий, хорошо укомплектованных боевыми машинами. Наиболее мощная группировка фиксировалась перед Воронежским фронтом, отмечал начальник Генштаба маршал Василевский. Здесь, по данным разведки, насчитывалось 11 танковых и до 20 пехотных фашистских дивизий.
Об этом Ватутина проинформировал маршал Жуков, когда приезжал на фронт и вместе с ним проверял инженерное обеспечение рубежей обороны. Георгий Константинович вскрыл недостатки в строительстве и сделал разнос.
Николай Фёдорович, работа на авось не обрадует Верховного, если ему доложить, горячась, заявил маршал. Ты мой давний друг, и мне тяжело будет слышать упрёки Верховного в твой адрес. Поэтому требую: все недостатки срочно устранить, всё, что есть разумного и эффективного в борьбе с вражескими танками, используй на полную катушку. Не грешно учесть и опыт нашей обороны под Москвой и Сталинградом. Иначе наше святое дело может пострадать.
Ватутин передёрнул плечами, словно его ударили. На лице появилась грусть и какая-то отрешённость. А Жуков продолжал говорить о том, что оборона наших войск на Курском выступе отличается от обычной обороны тем, что она преднамеренная, заблаговременно подготовленная, и об этом не следует забывать.
У меня в резерве меньше войск, чем у Центрального фронта.
Давай посчитаем, предложил Жуков. У тебя фронтовой резерв 1-я танковая армия, 9-й и 5-й танковые корпуса. У Кости Рокоссовского 2-я танковая армия, 9-й и 19-й танковые корпуса. Как видно, Ставкой ты, дружок, не обделён, хотя первый фас выступа, который занимают войска Рокоссовского, протяжённостью в 308 километров, а твои войска занимают левый фас в 244 километра. Так что не мудри, пожалуйста.
Считать вы умеете, товарищ маршал, не без иронии промолвил Ватутин, но у меня в пехоте много молодёжи, без боевого опыта.
И в войсках Центрального фронта тоже немало молодёжи, вот и учи людей хорошо воевать.
На том они и расстались.
Генерал Ватутин только что вернулся из штаба 7-й гвардейской армии, где уточнял некоторые вопросы, касающиеся главной оборонительной полосы. Он сидел у горящей буржуйки и неторопливо курил, отдыхая после утомительной поездки. К нему вошёл начальник штаба фронта генерал Иванов, недавно сменивший на этом посту генерала Корженевича. Он положил на стол командующего новую оперативную карту, где пометил расположение наших войск и войск противника, а также оборонительные рубежи.
Быстро вы, Семён Павлович, отработали мне карту, спасибо,
похвалил своего начальника штаба командующий фронтом. Всё пометили в точности?
Можете не сомневаться, Николай Фёдорович. На худощавом лице Иванова появилась добродушная улыбка. Штабная работа мне по душе, хотя в ней немало сложных вопросов, но я привык их щёлкать как орехи.
Ну-ну, неопределённо промолвил Ватутин. Уже освоились на новом месте?
Пожалуй, да, сжал губы генерал Иванов, но тут же разжал их. Всё руководство фронта мне знакомо, а ваше особенно, Николай Фёдорович, и я высоко ценю его. Буду продолжать учиться у вас военной науке побеждать, глядишь, и мне тоже дадут фронт, лукаво подмигнул Семён Павлович.