«На Западе идут очень тяжёлые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы... Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь
в другом месте в течение января... Я считаю дело срочным».
На другой день, 7 января 1945 года, Сталин ответил Черчиллю:
«Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему Центральному фронту не позже второй половины января». Через пять суток после ответного письма Сталина, на рассвете 12 января, наши фронты начали Висло-Одерскую операцию. А. 3.).
Сталин взял с края стола свою трубку, набил её табаком и закурил.
Маршал Жуков мне звонил, вновь заговорил он, выпуская изо рта колечки бурого дыма. Фашисты яростно сопротивляются. Пора бы, говорит, Гитлеру понять, что его карта бита, что гитлеровцам приходит конец, а он всё ещё призывает своих солдат и офицеров «уничтожать красных без страха». Жуков человек неглупый, а не берёт в расчёт, что, хотя враг и обречён, он бросает в бой последние силы, отчаянно сопротивляется, чтобы избежать сурового возмездия. Поэтому чем ближе наша победа, тем сильнее должны быть наши удары по врагу.
В кабинет вошёл Поскрёбышев.
Товарищ Сталин, к вам прибыл секретарь ЦК партии и начальник ГлавПу генерал Щербаков.
Пусть войдёт!
Щербаков, прикрыв за собой дверь кабинета, взглянул в сторону большого стола, за которым сидели Сталин и Молотов. Он поздоровался, хотел было подойти к вождю, но тот уже встал и шагнул ему навстречу.
Вы принесли приветствие ЦК партии и Совета народных комиссаров СССР маршалу Тимошенко? спросил Сталин. Сколько лет Семёну Константиновичу, пятьдесят?
Щербаков заметно смутился, но отдал вождю документ, пояснив, что принёс его на подпись, но если будут какие-то замечания, он готов внести поправки. Сталин прочёл приветствие, заметив, что всё сделано так, как он говорил, и тут же поставил свою подпись.
Где находится сейчас маршал Тимошенко? Он был у Толбухина на 3-м Украинском фронте. Словом, дайте мне связь с ним!
Слушаюсь, Иосиф Виссарионович!
Поскрёбышев вышел, а минут через пять зазвонил телефон ВЧ, и Сталин услышал в трубке басовитый голос маршала.
Семён Константинович, что-то вы засиделись у товарища Толбухина, и теперь я вынужден вам звонить, чтобы поздравить вас с пятидесятилетием, сказал вождь. Вы получите приветствие ЦК партии, а я желаю вам всяческого благополучия!
Благодарю вас, товарищ Сталин, ответил взволнованный маршал. Я тронут вашим вниманием, Иосиф Виссарионович! Можете быть уверены, что все мои силы и знания направлены к одному скорейшему разгрому немецко-фашистских захватчиков!
Если вам не верить, то кому тогда доверять?! воскликнул Сталин. Вы проявили себя, ещё когда были начдивом в 1-й Конной армии Семёна Будённого. Я ведь помню, когда в девятнадцатом году приезжал в армию. Мы тогда приняли в партию Будённого, и я давал ему рекомендацию... Да, Семён Константинович, в ту пору мы с вами были гораздо моложе. Вождь помолчал с минуту и продолжал: Когда приедете в Москву, зайдите ко мне. Надо же вам пожать руку по случаю дня вашего рождения, не то ещё обидитесь. Нет?.. Вы правы, на меня грешно обижаться. Кстати, тут у меня в кабинете Вячеслав Молотов, он тоже поздравляет вас с днём рождения!.. До свидания!
Молотов ушёл, а Сталин курил трубку и задумчиво смотрел в окно. Неожиданно ему на память пришли слова генерала армии Черняховского, с которым он вчера рано утром разговаривал по ВЧ: «Мои войска окружили Кёнигсберг, и с каждым днём кольцо сжимается. Враг будет разбит, товарищ Сталин, в этом я не сомневаюсь!»
Сталин подошёл к столу и, сняв трубку с кремлёвского аппарата, набрал номер Генштаба. Ему ответил генерал армии Антонов.
Я недавно разговаривал с товарищем Черняховским, сказал Верховный. Он обещал как можно скорее сокрушить фашистскую цитадель Кёнигсберг. Как вам это нравится?
У Ивана Даниловича слова не расходятся с делом, товарищ Сталин, ответил Антонов. Боевые действия у него идут неплохо. Хочу заметить, что Черняховский самый молодой командующий фронтом.
А сколько ему? Я что-то запамятовал.
Тридцать восемь, весело откликнулся Антонов. За всю войну Черняховский не проиграл ни одного сражения!
Молод, но умён и чертовски талантлив, сказал Верховный и добавил: Как только Черняховский возьмёт Кёнигсберг, дадим ему маршала...
Но случилось то, чего никто не ожидал. 17 февраля 1945 года войска 3-го Белорусского фронта, атаковав гитлеровцев, захватили города Вормдитт и Мельзак, о чём генерал
армии Черняховский тут же донёс в Генеральный штаб. «Теперь ещё один мощный удар, и падёт Кёнигсберг», довольно подумал Иван Данилович, сидя за ужином в штабе фронта. По центральному радио передавали приказ Верховного главнокомандующего генералу армии Черняховскому и генерал-полковнику Покровскому. Оба генерала прислушались.