Павел писал мне: «Батя, горе ворвалось в нашу семью умерла наша любимая мама...» Да, мы с Павлом осиротели... Прожили мы с тобой, Зарочка, двадцать три года, вырастили сына и, кажется, жили душа в душу. Бывало, и ссорились. Ты прости, если я что-то делал не так. Бог грешников наказывает, но он и милует их. Может, я грешник какой, но не перед тобой, Зара. Я любил тебя, и ты это знаешь. Но Бог не позволил нам встретиться после войны.
Спи, родная, и пусть земля тебе будет пухом!..»
Он достал из кармана платок, взял с могилы жены щепотку земли и завернул её в платок. «Эта земля будет моим талисманом на фронте», решил старшина.
Глава четвёртая
и курил. Из штаба вышел генерал Захаров.
Что, Матвей Васильевич, жарко в комнате? усмехнулся Жуков.
Тоже решил перекурить, улыбнулся начальник штаба фронта. А жарко не в комнате, а на рубежах, где сражаются наши войска. Меня удивляет одно, Георгий Константинович: немцев мы крепко побили, казалось бы, надо им убираться восвояси, чтобы уцелеть, а они так яростно обороняются. Правда, продолжал Захаров, пыла у них ох как поубавилось, но совсем не угас этот пыл.
У немцев всё ещё достаточно сил и материальных средств, чтобы активно обороняться, изрёк маршал Жуков, попыхивая папиросой. Тому свидетельство тяжёлые сражения с немцами в районе Богодухова и Ахтырки. Там они даже добивались временного успеха.
Жуков неожиданно встал, посмотрел на дорогу, которая вела к штабу, потом снова сел.
Вы кого-то ждёте? спросил генерал Захаров.
Из Ставки к нам вылетел генерал армии Антонов, его и жду. Что-то он нам везёт от Верховного... По времени уже должен прибыть, но, видно, где-то задержался.
Штабной «газик», окрашенный в зелёный цвет, дал короткий сигнал, повернул, въехал во двор и припарковался рядом с машиной маршала Жукова. Из неё вышел улыбающийся Антонов. На нём был защитного цвета плащ без погон, и не сразу узнаешь в нём генерала армии. Он поздоровался с Жуковым и подошедшим генералом Захаровым, и все трое вошли в штаб. У стола, на котором лежала оперативная карта Степного фронта, нагнувшись, чертил что-то командующий фронтом генерал Конев. Высокого роста, плечистый, с волевым смуглым лицом и живыми глазами, он что-то подсчитывал, не обращая внимания на вошедших, наконец он поднял глаза, сразу узнал Антонова. И, выпрямившись, поспешил поздороваться с ним.
Вы ли, Алексей Иннокентьевич? добродушно произнёс Конев. Давно я вас не видел...
Давно ли, Иван Степанович? усмехнулся Антонов. С марта сорок третьего, когда вы приняли под своё крыло командование Северо-Западным фронтом. В тот день вы были у нас в Генштабе и маршал Василевский в беседе с вами намекнул, что Ставка в своё время даст вам другой фронт, войска которого будут активно участвовать в сражениях на Курском направлении...
Намёк Александра Михайловича я воспринял как шутку, но он оказался прав через два месяца меня назначили командовать войсками Степного военного округа, позже переименованного в Степной фронт, сказал Конев. В своём штабе имею честь вас принимать... Он помолчал, потом добавил: А вот до вашего чина и по должности, и по званию я не дотянул.
А знаешь почему? Антонов присел к столу.
Почему, скажи! с азартом попросил Иван Степанович.
В глазах Антонова блеснула лукавая усмешка.
На три года раньше вас, Иван Степанович, я окончил Военную академию имени Михаила Васильевича Фрунзе.
Верно, подтвердил Конев, я распрощался с ней в 1934 году.
(Командующий Степным фронтом И. С. Конев скромничал. Его заслуги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками весьма ощутимы, они получили высокую оценку партии и народа. В 1944 году И. С. Конев стал Маршалом Советского Союза, Героем Советского Союза, а в 1945 году дважды Героем Советского Союза. И. С. Конев удостоен ордена «Победа». А. 3.).
Пока они разговаривали, маршал Жуков, усевшись за стол, просматривал записи в своём блокноте, куда заносил самые важные указания вождя. Но вот он оторвался от своих записей и, глядя на генерала Конева, спросил:
Ну что, может, хватит воспоминаний и предоставим слово товарищу Антонову? Голос у Георгия Константиновича был твёрд и решителен. Я полагаю, что как заместитель Верховного главнокомандующего имею на это право. Он обратился к Антонову: Ну, с чем приехал, Алексей Иннокентьевич? Давай выкладывай. Правда, с нами тут нет генерала армии Ватутина, но всё, что будет говорено, я завтра же растолкую Николаю Фёдоровичу, когда приеду к ним в штаб фронта. Он взглянул на Антонова. Так мы ждём вас...
Не так сразу, Георгий Константинович, добродушно осадил его Антонов, положив на стол свою папку. Товарищ Сталин почти час наставлял меня, о чём и что вам сказать. А сказать надо многое, хотя бы конспективно. Самая главная мысль Верховного немедленно развивать наступление, чтобы не дать врагу создать крепкую оборону на подступах к Днепру...
Это выходит, что фронты должны развёртывать фронтально-лобовые атаки на вражескую оборону? спросил маршал Жуков. Я с этим согласиться не могу.
Да, товарищ Сталин решительно требует скорее отбросить противника фронтальными ударами, жёстко произнёс Антонов. И не будем митинговать, Георгий Константинович.