А что там идёт?
«Чапаев»!
Они сидели в партере, и Галя видела, что картина ему очень нравилась. Глаза у него блестели, сам он был напряжён, а когда чапаевцы рубились шашками с белогвардейцами, едва не махал рукой, подражая красным конникам.
Хорош Чапаев, особенно в бою, рубил шашкой врагов наотмашь, я по-хорошему ему завидую! выпалил Кольцов, когда они вышли из кинотеатра.
Когда вы уезжаете в действующую армию? неожиданно спросила Галя.
Через два дня.
Куда?
Оборонять Москву, серьёзно ответил Кольцов. Я же артиллерист, а артиллерия бог войны!
Потом они шли по набережной. Волга тихо катила тёмные волны, Петру казалось, что в их шуме было что-то таинственное. Галя молчала и думала о чём-то своём. Они остановились у бетонного столба, на котором горел фонарь. Он нежно взял её за руку и вдруг сказал:
Выходите за меня замуж!
В её лучистых глазах появился блеск, и он понял, что его предложение пришлось ей по душе об этом говорило даже её лицо, которое светилось радостью. Но вдруг Галя хмуро сдвинула брови и бросила:
Сыграем свадьбу, потом вы уедете на фронт, а я останусь одна. Буду сидеть дома и смотреть в окно, не появится ли мой соколик Петя во дворе. А вы в это время где-то будете сражаться с фашистами. Идеальная картинка, не правда ли, лейтенант Кольцов?
Не нахожу, угрюмо произнёс Кольцов, не глядя на свою возлюбленную. Жизнь коротка, увы, но без конца любовь это сказал Анатоль Франс, великий французский писатель, усмехнулся он. В его словах истина. Даже на войне любовь не гибнет. Бойцы в короткие промежутки боя вспоминают самых близких им людей, а своим жёнам они пишут трогательные письма. Вы же пели в институте «Землянку», строки песни неужто вами уже забыты? И, не дождавшись ответа, Кольцов добавил: Любовь придаёт бойцу силы в бою, помогает ему сокрушить врага. Она как запасной снаряд у артиллериста.
Скажи, Петя, а ты любишь меня? Галя перешла на «ты», и ему было приятно слышать это.
Очень... Кольцов притянул её к своей груди и поцеловал. В моей памяти всё ещё звучит твой нежный, чарующий голос, когда ты пела на сцене.
Когда ты, Петя, уезжаешь? спросила Галя, словно не слыша его.
Послезавтра. А что?
Утром пойдём в загс. Ты ещё не раздумал?..
Вот так я вышла замуж, подвела итог своему рассказу Галя. Свадьбы не было, не было каких-либо торжеств, поженились тихо-мирно. И вот он, финал: муж погиб. И сейчас в моей комнате за столом сидит не он, а его преданный боец, с которым он прошёл немало фронтовых дорог. А теперь этот боец приехал ко мне и привёз вещи мужа. А я осталась с малым ребёнком на руках... В её глазах блеснули слёзы, она тихо всхлипнула. Кто я теперь? Вдова! Буду растить сына, а любовь, о которой Петя так хорошо говорил, растаяла как дым, как утренний туман! Она через силу улыбнулась.
Да, судьба вам, Галина Фёдоровна, выпала что ни есть тяжкая, сказал с огорчением Шпак. Но не надо падать духом. У вас растёт сынишка, и вам есть кем гордиться, во имя чего жить. И мужа вы себе найдёте, и любовь у вас ещё будет...
Какая любовь, Василий Иванович, если мне с ребёнком негде жить? прервала она его.
Если хорошо подумать, то жильё можно найти, загадочно промолвил Шпак, и едва заметная улыбка тронула его губы.
В это время в люльке, которая стояла у печки, проснулся малыш и подал голос. Галя подошла к нему, взяла на руки.
Это наш Петрусь-младший, усмехнулась она. Похож на Кольцова, не правда ли? Глаза лучистые, какие были у Петра-старшего, носик чуть вздёрнут, и лицо круглое, как блюдце. Она держала ребёнка на руках, а он непонимающим взглядом голубых глаз смотрел на старшину. Его взгляд будто говорил: «Кто ты такой и зачем к нам пришёл?..»
На груди старшины блестели медали, и малыш робко тронул одну медаль, потом другую и что-то заворковал.
Вот вырастешь, и у тебя будут награды, улыбнулась ребёнку Галя и тут же перевела взгляд на старшину. А у Кольцова были награды?
Были, подтвердил Шпак. Орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда». Он мог бы стать и Героем с большой буквы, но не судьба.
Вы, наверное, ещё не завтракали? спросила его Кольцова. Посмотрите за Петрусем, а я мигом что-нибудь приготовлю. Хотите яичницу? предложила она.
Можно и яичницу. Шпак развязал свой вещмешок. У меня тут есть консервы свиная тушёнка, не наша, а канадская, очень вкусная, галеты и три плитки шоколада. Всё это он положил на стол.
Они завтракали, когда в комнату вошла взволнованная Вера Ивановна.
Что-то случилось? спросила Галя.
Получила от своего Гаврилы телеграмму.
Вера Ивановна протянула ей листок. Галя вслух прочла:
«Верунчик, срочно приезжай, из госпиталя меня выписывают. Твой Гаврила». Кольцова взглянула на хозяйку. Когда вы едете в Саратов?
Сама ещё не знаю, вот схожу на вокзал, возьму билет и скажу вам, пояснила Вера Ивановна. Она искренне добавила: Галочка, ты прости, что так всё получилось, но у меня нет иного выхода.
Галя махнула рукой.
Дело житейское, Вера Ивановна, не переживайте, главное, что ваш Гаврила жив, а что стал инвалидом, такая ему выпала судьба. Что касается меня, то я быстро освобожу вам комнату. Когда это лучше сделать?