Только не надо слёз, я вас очень прошу, Галя, промолвил Шпак. Он достал из кармана чистый платок и вытер слёзы с её лица. Потом положил бинокль на стол и неторопливо развязал свой вещевой мешок. Я привёз вам всё, что оставил на батарее Кольцов. Вот новая гимнастёрка, разные фотокарточки, письма, которые вы ему присылали, есть и фото, где вы вместе с ним сняты. А вот это, старшина вынул пакет, завёрнутый в бумагу, деньги. Тут его зарплата за два месяца, а также тысяча рублей за два уничтоженных немецких танка по 500 рублей за каждый танк. Так что берите деньги, они хоть и небольшие, но чуть-чуть вам помогут. Кстати, Кольцов говорил мне, что вы работаете школьным учителем это так?
Работала, а сейчас в связи с рождением малыша временно не работаю. Галя смутилась и отчего-то густо покраснела.
Она призналась Шпаку, что главное во всём этом ей негде жить.
Своей квартиры у нас с Кольцовым не было, мы снимали комнату в центре города, грустным голосом говорила Галя. Муж хорошо получал, нам на всё хватало денег, я и горя не знала. А когда его послали на фронт, хлопот у меня прибавилось, и я просто устала от всего, что приходилось делать.
А родители у вас есть? спросил Шпак.
Нет, вздохнула Галя. Отец нас бросил, когда я училась в десятом классе. Мама часто болела: сердце у неё... Умерла, когда я заканчивала педагогический институт. И осталась я одна-одинёшенька. Правда, когда родился сынок, мне стало веселее, хотя забот ох сколько прибавилось! Что делать? Муж Веры Ивановны, хозяйки этого дома, выписывается из госпиталя, и она привезёт его сюда. Без ноги... А где мне жить? В доме лишь две комнаты и коридор. Мужу Веры Ивановны, инвалиду, нужны тишина, покой, уход... Нет, Василий Иванович, я понимаю хозяйку: не может она дальше сдавать мне жильё, надо мне его искать. А тут в городе очень тяжело с квартирами. Вы же знаете, что в Горький, как только началась война, пол-Москвы промышленных предприятий переехало. Одних военных заводов сколько тут! И все работают на нужды фронта. Военная техника, вооружение и боеприпасы все отправляется на фронт эшелон за эшелоном. Галя помолчала, о чём-то размышляя. Вчера мне хозяйка сказала, чтобы я освободила комнату.
Сейчас? спросил Шпак.
Дня через два-три, когда она поедет в Саратов замужем.
«Надо ей помочь, но как? подумал старшина. Кажется, есть у меня один вариант, но согласится ли она?..»
Помолчали. Потом Галя спросила, был ли он на том месте, где погибли раненые, которых везли в госпиталь.
Не сразу там был, а через три дня, сообщил Шпак. И вот что интересно. Жители посёлка, с которыми я встречался, говорили мне, что хоронили они в братской могиле шесть человек: шофёра, санитара, который сопровождал раненых, и четверых раненых. Нет одного человека. Где он, куда делся? И главное кого нет? До сих пор меня мучает эта загадка.
А может, кто-то остался жив? промолвила Галя.
Жители уверяли меня, что погибли все пять раненых, возразил Шпак. Не могу же я им не верить?..
В жизни, особенно на войне, всякое бывает, заметила Галя.
В её глазах было столько грусти, что Шпаку стало жаль её. Он спросил, не нашла ли она себе квартиру.
Пыталась, но безуспешно, с отчаянием заявила она.
Да, ситуация не из лёгких. Шпак покачал головой. Ну и что теперь?
Сама не знаю, хоть в петлю лезь. Галя горько усмехнулась. Кругом у людей своё горе, до моего ли им?
Старшина увидел, как она смахнула платком слёзы с глаз и тут же повернулась к окну, чтобы гость не заметил, как она расслабилась.
A y Кольцова есть родные? неожиданно спросил Шпак и тут же упрекнул себя в душе, что не спросил её об этом раньше.
Ответ Гали разочаровал старшину, и он этого не скрыл.
Петя детдомовец, а когда мы поженились, я не стала его спрашивать, помнит ли он отца или мать, живы ли они.
Мне он как-то говорил, что даже не пытался найти своих близких, сказал Шпак.
Галя погрустнела, её лицо посерьёзнело.
Мы с Кольцовым познакомились случайно, вновь заговорила она, теребя чёлку. В нашем институте состоялся выпускной вечер. На нём я спела «Землянку», и мне бурно аплодировали. Я стояла на сцене и так обрадовалась такому успеху, что едва не прослезилась. И вдруг вижу, в проходе
между рядами кресел чуть ли не бежит высокий стройный лейтенант, в руках у него букет красных роз. Он поднялся на сцену и вручил мне букет. Он сказал, что ему очень понравилось, как я пела, и тихо, едва ли не на ухо, пропел: «Я хочу, чтоб услышала ты, как тоскует мой голос живой...» Он повторил слова песни и, улыбаясь, пожелал мне счастья в жизни. Я поблагодарила его, и он ушёл в зал...
После окончания вечера Галя оделась и вышла на улицу. Лейтенант, даривший ей в зале цветы, подошёл к ней.
Разрешите проводить вас домой? спросил он, чуть склонив голову.
Дома у меня нет, усмехнулась она, живу я в общежитии института. А проводить меня можно... И тут же спросила: Как вас зовут?
Лейтенант Пётр Кольцов! назвался он с улыбкой. А вас как величать?
Галя...
На другой день Кольцов пришёл к институту. Галя увидела его в окно и вышла. Пётр поздоровался с ней.
Разрешите пригласить вас в кино? спросил он.