Они стояли и смотрели на широкую озерную равнину. Одна половина ее тускло мерцала в предрассветной мгле, зато другая розовела, наливалась яркостью наступающего утра. Резкие голоса чаек вспугивали тишину. Поднялся ветер.
Мы же плывем, Вадим Николаевич! крикнул Алесь и подбросил вверх свою перепачканную грязью старенькую кепку со сломанным козырьком. Значит, мы уже вырвались на волю! Ура!
Вырвались, вырвались однако
Теперь-то уж не догонят нас фашисты с овчарками! И из автоматов не обстреляют! Знаете, Вадим Николаевич, я уж думал, что мы погибнем, я только вам не говорил!.. А теперь давайте отметим нашу победу!
Отметить победу? Чем же это? Учитель явно не разделял восторга мальчика.
Очень просто! Съедим сухарь! Алесь схватился за сумку.
Ты снова за сухарь! покачал головой Вадим Николаевич. А ну не тронь. Какая же это победа? Нас вынесло в озеро, вокруг вода. Не погибли под пулями, погибнем здесь. Берега-то вон как далеко.
Алесь сразу сник.
И то верно Но есть-то хочется!.. оправдывался он.
Ну хорошо, съедим твой сухарь, а дальше? рассудительно сказал Вадим Николаевич. Давай уж будем приучаться к дисциплине.
Приучаться голодать? пробурчал Алесь. Учитель не ответил. Он сосредоточенно осматривал берега, потом снял с плеча винтовку и прислонил ее к коряге, а сам тяжело
опустился на кочку.
Мы и тут партизаны, пойми это, партизаны.
Партизаны, которые отвоевались.
Ой не то говоришь, хлопче, не то.
Глава третья
Но ни Алесь, ни Вадим Николаевич не радовались наступлению утра. Темная ночь укрывала их от врага, оберегала от шальных пуль, а днем всюду подстерегала опасность ведь теперь они отрезаны от земли. Вплавь до берега добраться невозможно, а когда их плавучий остров пристанет к суше неизвестно.
Со стороны болота послышались глухие взрывы.
Алесь вздохнул:
Начинается
Учитель молча кусал былинку. Лицо у него было строгое и печальное.
Что будем делать? спросил он как бы сам себя.
Алесь вытащил содержимое мешочка.
Вадим Николаевич махнул рукой:
Давай! Что будет, то будет!
Пополам?
Ни в коем случае. По строго отмеренной порции. Вадим Николаевич аккуратно разломил сухарь на две части, а потом каждую еще на две и протянул кусочек мальчику.
Как ни старался мальчик подольше продлить удовольствие, сухарь был съеден в одно мгновение. Алесь вопросительно посмотрел на Вадима Николаевича. Тот развел руками:
Дисциплина!
Ладно, буркнул Алесь, пусть уж остается в мешке, авось подрастет!
Давай обследуем наши владения. Во-первых, выясним, плывем мы или нет.
Кажется, плывем. Только очень медленно.
А может, зацепились и стоим на месте? Нужно палку опустить в воду, и тогда все станет ясно.
Алесь поднялся на ноги, оглянулся вокруг и увидел мохнатую сосновую ветку. Он показал ее учителю.
Бомба подкинула нам, сказал Алесь и стал обламывать тяжелые хвойные лапы.
Вадим Николаевич как-то безучастно следил за стараниями мальчика.
Думаю: ветка коротка здесь глубоко.
Так и оказалось: до дна ветка не достала.
Если глубоко, значит, плывем. И нас несет ветром вон в ту сторону!
К Лиховичам, уточнил учитель.
А до Лиховичей километров, километров
Считай, все двадцать.
Если в сутки по километру
Через двадцать суток
Так мы же погибнем, Вадим Николаевич!
А мы будем сопротивляться.
У нас же есть нечего, и холода скоро настанут. Вон как зябко сегодня. До костей пробирает. Давайте построим шалаш.
Шалаш?.. Надо подумать.
А что думать? Наломаем жердей, поставим пирамидкой, обложим камышом вот и дом.
Ух ты, какой скорый. Нужно, хлопче, прикинуть, чтобы демаскировки не было. Вдруг глянут фашисты в бинокль, увидят: шалаш! И примчатся на катере или лодке будет нам с тобой тогда
И правда!
А мы все же плывем, Алесь, сказал спокойно учитель. Я слежу за тем берегом, за желтым пригорком. Видишь, он хоть и медленно, но движется в сторону.
Там, за пригорком, Сырой Бор, вздохнул Алесь.
Расскажи-ка мне все по порядку, хлопче.
Алесь понурился:
Не умею я рассказывать, Вадим Николаевич. Однако тут же заговорил: Как я ненавижу фашистов! Сколько горя они принесли, проклятые! Алесь стиснул кулаки. Слышите выстрелы? Опять они
Да, только уж пора бы нам привыкнуть. Ну я слушаю тебя, хлопче.
И Алесь понемногу разговорился и рассказал учителю о родном селе
Сырой Бор село немаленькое. Хорошим шагом с одного конца до другого добрых полчаса топать. Тянется оно по обе стороны большака. Большак ведет в районный центр, мчатся по нему грузовые и легковые машины и телеги, запряженные лошадьми. Сыроборцы давно привыкли к шуму моторов и пронзительным гудкам. Раньше, бывало, парни-подростки, уцепившись за борта машины, лихо проносились вдоль села, а самые отчаянные залезали в кузов.
Теперь только старожилы помнят, как в селе был организован колхоз, как открылся клуб, магазин, а в самом центре села выросло новое красивое здание сельсовет. А потом и очень полюбившаяся сыроборцам общественная баня: на песчаном островке, что находился посреди пруда, поставили дом под черепичной крышей. Каждую субботу собирались здесь люди с мочалками да вениками, перебрасывались шутками, обленивались новостями