Школа Лысой Горы. Тайны Калинова моста.
ПРОЛОГ
Да, глупо. Безнадёжно. И ещё раз глупо.
На холме высилась школа, блестя стёклами окон и красным кирпичом стен. Дорога к ней была непривычно пустынна каникулы закончатся лишь завтра, а сегодня воскресенье, выходной. У массивных ворот внутреннего двора неподвижно застыла высокая фигура, не отбрасывающая тени в солнечных лучах. Чёрные волосы, бездонные глаза, прекрасный лик ангела вечно молодого и полного мистических, потусторонних сил.
Её прекрасный директор... Дыхание Василисы сбилось, сердце застучало и горестно сжалось.
Боль потери спустя долгую-долгую неделю не стала меньше ни на йоту. Боль была все той же той, что она ощущала, когда после выписки из больницы бродила по Энску, бросив у супермаркета свою машину. И сидела у стелы с именами бойцов, павших в годы Великой Отечественной Войны. Василиса помнила, как ближе к ночи зашла в магазинчик, торгующий спиртным, и выбрала бутылку крепленого вина, намереваясь поступить подобно многим ищущим истину в этом напитке. Магазинчик работал круглосуточно, о чем сообщала вывеска перед входом. Ассортиментом он красовался весьма богатым, а кроме большого зала с алкоголем имелась еще и скромная стоечка с минимальными закусками: сыр и колбаса в нарезке, чипсы, сухарики, чай в пакетиках и кофе.
Девушка, алкоголь после десяти вечера продавать запрещено, заявила ей продавщица на кассе, а уже начало двенадцатого.
Василиса очнулась от горестных переживаний и постаралась уразуметь сказанное.
Но в чем тогда смысл вашей круглосуточной работы, если вы все равно с десяти вечера до десяти утра продавать товар не можете? поразилась Василиса, которой аналитический склад ума не позволил пройти мимо такого явно не логичного решения. Ведь хозяину магазина продавцам за ночную смену больше платить надо, так в чём цель пустопорожнего просиживания за прилавком двадцать четыре часа кряду?
Чай и кофе мы можем продавать, указала продавщица на притулившуюся у выходной двери узенькую полупустую стоечку. Сыра, колбасы возьмите.
Василиса глянула на слегка уже позеленевшую колбаску, покрытые пылью пакетики с чипсами и сильно усомнилась в том, что торговля ими в ночное время идет настолько бойко, что оправдывает круглосуточную работу магазина. Впрочем, ей сейчас было не до очередных загадок провинциальной России.
Чаем горю не поможешь, вздохнула она, категорически не желая расставаться с вином.
Женщина на кассе посмотрела участливо и прониклась её жалким видом.
Случилось что? спросила она.
Любимый человек... Василиса запнулась, не в силах произнести вслух горькую правду, и сжала зубы, чтобы вновь не разрыдаться. Вздохнула-всхлипнула, подавившись слезами, которые никак не желали закончиться. Слова не шли, но добросердечная женщина без объяснений поняла, что с любимым человеком всё сложилось у неё не просто.
Несчастья никого стороной не обходят, никого не щадят: ни молодых, ни старых, всем полной мерой горя отвешивают. Ну, вы точно не из контроля, да и местная вроде бы, так что давайте-ка вашу бутылку. Наличными заплатить сможете?
Василиса кивнула. Продавщица подышала на блестящую акцизную наклейку со штрих-кодом, аккуратненько отлепила ее, выдвинула ящичек стола с двойным дном и быстренько сунула в потайное отделение блестящий прямоугольник в большую компанию к таким же наклейкам.
Вы берите, а я утром по кассе покупку проведу, чтоб по закону все было, без нарушений.
С этими словами Василисе отдали ее вино. Скромная стоечка с чаем-кофе у двери приобрела новый весомый смысл. Стало понятно и то, почему именно в утренние часы наблюдается пик продаж алкоголя. Хитра Россия-матушка, так просто законами ее не проймешь!
Да, это был тот случай, про который мудрец сказал бы: «Если можете не возвращаться не возвращайтесь». Она не смогла, и вот она здесь.
Очнувшись от воспоминаний, Василиса сотворила на лице беззаботную улыбку и двинулась к школьным воротам, приветливо помахав своему директору. Мужские руки, сурово сложенные на груди, опустились, за стройной фигурой Елисея наметилась тень.
Автоматическое следование правилам маскировки? Со мной вам теперь нет нужды скрывать... свои особенности, кивнула Василиса на серый силуэт, протянувшийся вдоль песчаной дорожки.
Рад твоему возвращению, тихо ответили ей, только... хорошо ли ты обдумала этот шаг?
Обещаю не умирать до разрыва трудового
договора, приложив руку к сердцу, шутливо поклялась Василиса. Он же не слышит, как горестно стонет оно под её ладонью? Как горит и болезненно сжимается, сбиваясь с заданного природой ритма? И не планирую увольняться без предупреждения!
Прекрасные планы, чуть дрогнули в улыбке губы Елисея, но я о другом. Сможешь ли ты безусловно доверять мне и учителям школы, чтобы не повторилась прошлая история подозрений, только с более трагическим исходом? Василиса, любая тень недоверия в ближайшем же будущем может привести к катастрофическим последствиям!
Я научилась доверять вам, искренне заверила Василиса, виновато понурившись. Клянусь всегда и при любых обстоятельствах свято верить в вашу благонамеренность! И раз уж я теперь не совсем человек, то мне опасно возвращаться к людям, не разобравшись основательно, в чём я могу представлять для них опасность.