Как же я могу им помешать?
Проведите сеанс экзорцизма.
С миссис Максвелл?! ужаснулся преподобный Маккензи.
С Ромильдой Вэйн! Я видела, как она смотрела на мистера Максвелла. У неё дьявол в глазах!
Глаза самой миссис Ригби сейчас горели недобрым огнем. Преподобный Маккензи решился воззвать к разуму:
Элеонора, вы хотите, чтобы я провел сеанс, уже давно не пользующийся популярностью в церкви, которой я служу?
Я хочу защитить наших детей от происков дьявола. Нужны меры! Ради этого я готова даже, миссис Ригби осеклась и договорила шепотом, трагически сжав платок: Убить
Элеонора! вскричал святой отец. Это тяжкий грех!
Каюсь, святой отец, я согрешила в мыслях своих.
Пятьдесят «Аве Мария» и столько же «Отче наш»!
Преподобный Маккензи снова почувствовал, как на его лбу выступил пот. Он принялся суетливо искать платок, затем вспомнил, что оставил его в своем кабинете.
И дайте мне платок, обратился он к миссис Ригби.
Она протолкнула белоснежный платок через решетку, с выражением самым кротким и смиренным.
Ступайте с миром, миссис Ригби.
Хорошего дня, святой отец, пожелала она и удалилась с легким сердцем и чистой совестью.
К исповедальне приблизился мистер Уильям Бангало, мясник. Он с трудом поместился в тесном деревянном ящике, повернув широкие плечи по диагонали, а руки, которыми без труда мог свернуть шею годовалому теленку, покладисто сложил на коленях. Штора натянулась и обрисовала контуры тела мистера Бангало, приоткрывая завесу тайны исповеди так, что были видны его сапоги, с которых годами не отмывались пятна засохшей крови.
Простите меня, святой отец, ибо я согрешил. Каждый раз, когда я разрезаю кусок парного мяса, я нахожу в этом греховное наслаждение. Сейчас пост, и даже думать о мясе запрещено
Да-да, сын мой, вполуха слушал святой отец, размышляя над откровениями миссис Ригби.
Так вот, сейчас пост, и моя супруга строго соблюдает его. Но ведь я мужчина. Греховные мысли одолевают меня всякий раз, когда мисс Вэйн заходит купить у меня мяса или свиного жира. Она знает в этом толк, а уж я-то ей всегда только самое свежее предлагаю. Другую бы на порог не пустил с такими волосами. А эта, как склонится, как изучит каждую прожилочку, сама возьмет нож, и отрежет такой тоненький кусочек, хоть улицу через него рассматривай. Что за женщина!
Преподобный почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. Свежая говяжья вырезка была пределом мечтаний духовного лица его положения.
Довольно! не выдержал он. Десять «Аве Мария» и десять «Отче наш». Ступай с миром, сын мой.
Следом за ним на деревянной скамье оказалась его жена, Джулия,
владелица овощной лавки, женщина энергичная, сухая и подтянутая.
Святой, отец, я согрешила, начала она покаяние. Вчера я съела греховный кусок пирога после вечерней молитвы. А муж мой, тот и вовсе по ночам встает, бродит по дому и ест сырое мясо. Уж я-то сплю чутко, всё слышу. А потом делает свои грешные дела там же, на кухне
Прочти один раз «Аве Марию» и ступай с миром, перебил преподобный Маккензи, не желая знать подробностей.
Он перекрестил миссис Бангало и выглянул из-за шторы.
К исповедальне направлялась Люси. Куда менее обаятельная, чем прочие девушки Фулвертона, сегодня Люси выглядела совершенно ужасно. Весь её вид выражал потаенную скорбь.
Добрый день, преподобный Маккензи.
Мисс Люси, исповедь начинается с других слов, напомнил он.
Ах, да, она спохватилась. Простите меня, святой отец, сейчас я начну заново. Простите меня
Незачем повторяться, дитя моё, не вытерпел преподобный Маккензи. О чем ты хотела поговорить?
Я согрешила, наверное, робко произнесла она.
Ты не уверена?
Святой отец всмотрелся в окошко, увидел поникшие плечи, неухоженные волосы и покачал головой.
Господь разгневался на меня, продолжала Люси, и отнял друга.
Преподобный попытался вспомнить, не умирал ли кто-либо в последнее время в Фулвертоне, но на ум пришла лишь дикая собака, забредшая с севера прошлой весной.
О ком ты, дитя моё? Что случилось с твоим другом?
Он женился и перестал со мной разговаривать. И я бы с этим смирилась, но ведь его избранница та, о которой он слова хорошего не сказал за всю свою жизнь, а я знаю его с детства.
Ты о мистере Максвелле? ещё больше удивился он.
Да, с грустью призналась она. И это грешно, это очень грешно так говорить, но иногда я допускаю мысль, что его чем-то опоили
Дитя моё, следи за тем, какие слова произносит твой грешный рот! перебил преподобный Маккензи. Брак мистера Максвелла освящен в церкви, и его избраннице вовсе незачем использовать такие средства.
Простите меня, святой отец, совсем тихо произнесла Люси и замолчала.
Ты закончила, дитя моё? поторопил он, но она все ещё не двигалась с места. Люси?
Она дернулась, будто проснулась, и посмотрела на преподобного Маккензи немного безумным взглядом:
Я давно хотела спросить, таких грешниц, как я, допускают в монастырь? Или Господь гневается на меня до такой степени, что не примет в свой дом?
Нет, конечно, вздохнул святой отец. Господь милостив и прощает нам грехи наши. Подлинное раскаяние, принесенное покаяние
Он и таких, как Ромильда Вэйн, прощает?