Вспоминаю, как мы сидим за кухонным столом. Блины в форме привидений с шоколадными крошками вместо глаз горкой лежат перед нами, тут же бекон и апельсиновый сок. Плотный завтрак наше с Калебом «отступное» Натаниэлю по воскресеньям, когда мы чувствовали за собой вину, что не можем отвести его в церковь. Солнечный луч падает на край моего стакана, и в тарелку ко мне спускается радуга.
Противоположный левому? спрашиваю я.
Не моргнув глазом Натаниэль отвечает:
Пгавый.
Калеб переворачивает блинчик на сковороде. В детстве он шепелявил. И слушать Натаниэля ему невыносимо больно, потому что он боится, что сына тоже станут жестоко дразнить. Он считает, что нам следует исправлять Натаниэля, и даже спросил у мисс Лидии, может ли логопед исправить неправильное произношение. Он полагает, что ребенок, который в следующем году идет в подготовительный класс, должен обладать красноречием актера Лоуренса Оливье.
В таком случае противоположный белому?
Чегный.
Пррравый, с нажимом произносит Калеб. Повтори. Прравый.
Пгггавый.
Оставь его в покое, Калеб, прошу я мужа.
Но он не успокаивается.
Натаниэль, гнет он свое, противоположный левому правый. А противоположный правому
Натаниэль на секунду задумывается.
Пгямой, отвечает он.
Помоги ему Господи, бормочет Калеб, отворачиваясь к плите.
Я же просто подмигиваю Натаниэлю.
Вероятно, Он так и сделает, говорю я.
На стоянке перед садиком я присаживаюсь перед сыном, чтобы наши глаза находились на одном уровне.
Милый, скажи, что произошло?
Ворот его рубашки перекручен, руки в красной пальчиковой краске. Он смотрит на меня огромными темными глазищами и молчит.
Все слова, которые он не произносит, комом застревают у меня в горле.
Милый, повторяю я. Натаниэль
«Мы считаем, что ему лучше пока побыть дома, сказала мисс Лидия. Возможно, вы проведете этот день вместе».
Ты этого хочешь? вслух спрашиваю я, и мои руки с его плеч скользят к его кругленькому личику. С пользой провести время?
Улыбаясь изо всех сил, я заключаю сына в объятия. Он, тяжелый и теплый, точно ложится в мои руки: в определенные моменты жизни Натаниэля когда он только родился или был еще младенцем я была уверена, что мы две половинки одного целого.
У тебя горлышко болит?
Он качает головой.
Что-нибудь болит?
Очередное покачивание.
Тебя что-то расстроило в школе? Кто-то что-то обидное сказал? Ты можешь рассказать, что произошло?
Три вопроса подряд слишком много для него, чтобы обдумать, что уж говорить о том, чтобы на них ответить. Но я продолжаю надеяться, что Натаниэль вот-вот ответит.
Неужели
миндалины настолько распухли, что затрудняют речь? Неужели так молниеносно развивается острый фарингит? Разве при менингите первые признаки не боль в шее?
Натаниэль раскрывает губы сейчас он мне все расскажет! но его ротик остается пустой, молчаливой пещерой.
Все в порядке, успокаиваю я, хотя это не так, отнюдь не в порядке.
Калеб приезжает к педиатру, когда мы как раз ждем своей очереди. Натаниэль сидит рядом с железной дорогой «Брио» и возит паровозик по кругу. Я бросаю гневные взгляды на медсестру в приемной, которая, похоже, совершено не понимает, что мы не можем ждать, дело безотлагательное: мой сын сам не свой, и это не какая-то банальная простуда. Нас должны были принять еще полчаса назад.
Калеб тут же бросается к Натаниэлю, пытаясь втиснуться в пространство, отведенное детям для игр.
Привет, дружище. Неважно себя чувствуешь, да?
Натаниэль пожимает плечами, но молчит. Одному Богу известно, сколько времени он уже не разговаривает!
Натаниэль, у тебя что-то болит? продолжает расспрашивать Калеб, и этого я вынести уже не в силах.
Неужели ты думаешь, что я у него не спрашивала? взрываюсь я.
Не знаю, Нина. Я только приехал.
Знаешь, Калеб, он не разговаривает. Он не отвечает на мои вопросы.
Другими словами, горькая правда, что мой сын заболел не свинкой и не бронхитом ни одной из тех болезней, которые я могла бы понять, угнетает еще больше. Странные случаи, подобные нынешнему, всегда оказываются чем-то ужасным: бородавка, которую невозможно удалить, пустит метастазы и станет раковой опухолью, а тупая головная боль превратится в опухоль головного мозга.
Я даже не уверена, слышит ли он вообще, что я сейчас говорю. Знаю одно: какой-то вирус поражает его голосовые связки.
Вирус. Молчание. Вчера он плохо себя чувствовал, а сегодня утром ты вытолкала его в садик, несмотря на то
Значит, это я виновата?
Калеб смерил меня тяжелым взглядом.
Я хочу сказать только одно: в последнее время ты была слишком занята.
Ты намекаешь, что я должна извиниться за то, что мой график работы, в отличие от твоего, ненормированный? Что ж, извини. Я попрошу, чтобы потерпевших насиловали и избивали в более удобное время.
Нет, ты просто надеешься, что у твоего сына хватит здравого смысла заболеть, когда у тебя не будут назначены слушания в суде.
Я не сразу нахожу, что ответить, настолько раздражена.
Это просто просто
Это правда, Нина. Почему в первую очередь ты думаешь о чужих детях?
Натаниэль!
Вкрадчивый голос медсестры педиатра, словно топором, рассекает воздух между нами. Я не могу понять, что означает выражение ее лица, и не уверена, станет ли она говорить о молчании Натаниэля или неумении его родителей держать язык за зубами.