Вот что страшит Германна: графиня унесет драгоценную тайну с собой в могилу.
Только Лиза, только бедная воспитанница.
В 30-х годах, после окончания своего гениального «романа в стихах», Пушкин все чаще выходит за пределы жизненной среды «Евгения Онегина». На страницах пушкинской прозы появляются гробовщик, станционный смотритель, кузнец Архип, дядька Савельич, захолустные офицеры, солдаты-инвалиды. В «Медном всаднике» на первом плане две трагические жертвы наводнения Евгений и Параша.
Парашу мы не видим. Но ее «домишко ветхий» красноречиво говорит о житье-бытье городских низов. К ним принадлежит и Евгений.
и нужда.
Лиза, можно сказать, родная сестра Евгения. «Горек чужой хлеб, говорит Данте, и тяжелы ступени чужого крыльца, а кому и знать горечь зависимости, как не бедной воспитаннице знатной старухи?.. Лизавета Ивановна была домашней мученицею».
В ее обязанности входило разливать чай, и за лишний расход сахара она получала выговоры. Читая вслух, она «виновата была во всех ошибках автора». Во время прогулок «отвечала за погоду и за мостовую».
Жалованье ей не доплачивали. Но графиня требовала, чтоб она была одета «как и все, то есть как очень немногие».
В кругах высшего света, куда Лиза сопровождала графиню, «играла она самую жалкую роль. Все ее знали и никто не замечал». Мудрено ли, что, «оставя тихонько скучную и пышную гостиную, она уходила плакать в бедной своей комнате».
У нас нет никаких данных о творческой истории «Пиковой дамы».
Но можно наметить пунктиром предположительный путь развертывания сюжета.
Центральная пружина сюжета тайна выигрывающих трех карт, сообщенных графом Сен-Жерменом. Это и только это заимствует Пушкин из светской болтовни Голицына. Но утешительный рассказец о том, как благодетельная бабушка спасла внучка от крупного проигрыша, Пушкина нисколько не увлек.
По-видимому, такой оборот событий показался ему малоинтересным.
Германн и графиня ни в каком родстве не состоят. Между ними непроходимая сословная пропасть. Германн военный инженер, не больше. Правда, он далеко не беден: к первой игре с Чекалинским он приходит с 47 тысячами рублей. Сумма значительная. Но Германн хорошо знает, что такие средства не могут приблизить его к кругу высшего света.
Евгений из «Медного всадника» думает о себе:
Двери дома графини для него закрыты.
Задумывая «Пиковую даму», Пушкин стал перед вопросом: как выстроить сюжет, чтобы Германн мог с глазу на глаз встретиться с неприступной владелицей манящей тайны?
Возникает образ юной воспитанницы. Она может как-то связать столь далеко отстоящих друг от друга Германна и графиню.
Для Лизы Германн таинственный влюбленный, ежедневно простаивающий под ее окнами, чтобы ловить ее мимолетный взгляд.
Для Германна Лиза лишь орудие тщательно обдуманного замысла: проникнуть в спальню графини.
Влюбленность его мнимая. Лживая игра, притворство.
Так образуется костяк сюжета.
Но любопытство превозмогает страх. Ослушницы отворяют запретную дверь и погибают.
В «Пиковой даме» роковой поворот событий также связан с ключом. Лиза посылает его Германну, назначая ему ночное свидание. Чтобы добраться до комнаты Лизы, нужно пройти через спальню графини. Ключ, открывающий Германну доступ в ее покои, как бы распахивает двери губительному смерчу, втягивающему в свой водоворот всех трех главных персонажей повести.
Германн не намерен убивать ее: его пистолет даже не заряжен. Но он полон решимости любыми насильственными средствами выведать тайну.
Когда графиня отказывается ему ответить, он на коленях умоляет ее: «Откройте мне вашу тайну! что вам в ней?..» Не только его дети, но и внуки и правнуки, обещает Германн, будут благословлять ее память, чтить, как святыню.
Графиня молчит. Что ж, мольбы не помогли? Помогут угрозы.
« Старая ведьма! сказал он, стиснув зубы, так я ж заставлю тебя отвечать
С этим словом он вынул из кармана пистолет».
Могла ли почти девяностолетняя старуха выдержать внезапное вторжение ночью незнакомого человека, угрожающего ей смертью?
При виде наведенного пистолета она «подняла
руку, как бы заслоняясь от выстрела Потом покатилась навзничь и осталась недвижима».
Германна это нисколько не тронуло, не обеспокоило. Он продолжает грубо настаивать:
« Перестаньте ребячиться Спрашиваю в последний раз: хотите ли назначить мне ваши три карты?..»
Тут только он убеждается, что перед ним распростерт труп.
Но Германн «не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения».
Вначале она не поддается ухаживаниям инженерного офицера. Девушка выбрасывает в окошко под ноги незнакомца первое его письмо, насильно всунутое ей в руки, когда она садилась с графиней в карету. Во втором письме, доставленном продавщицей из модной лавки, незнакомец дерзко требует свидания. Лиза разрывает письмо в клочки. Ее пугает и требование и способ, каким Германн домогается встречи.