а вы самый подходящий человек, чтобы рассказать ей об этом, сэр, сказал Джеймс Хатчингс.
Мистер Мэнли тут же увидел себя выполняющим эту неприятную, но важную обязанность с умом и тактом и с готовностью произнес:
Я уже подумывал сделать это, и теперь, когда я знаю имя этого лгуна и негодяя, я могу сделать это сейчас же. Чем раньше пресечь такие вещи, тем лучше.
Спасибо вам, сэр, сказал Хатчингс и, с облегчением вздохнув, вышел из комнаты.
Он дошел до лестницы, когда дверь комнаты мистера Мэнли открылась, тот появился на пороге и добавил:
Не могли бы вы отправить кого-нибудь сказать Уильяму Роперу, чтобы он пришел сюда сегодня в девять часов вечера? И вашему посланнику было бы неплохо намекнуть, что Уильям Ропер ввязался в серьезные неприятности.
Мистер Мэнли быстро соображал.
Конечно, сэр, ответил Джеймс Хатчингс и поспешил вниз по лестнице.
Мистер Мэнли не увиделся с Оливией сразу же она все еще была в павильоне в Восточном лесу. Но как только она вернулась, он отправил к ней Холлоуэя с сообщением, что хотел бы поговорить с ней о важном деле. Холлоуэй вернулся с ответом, что Оливия хочет увидеться с ним прямо сейчас.
Это довольно неприятное дело, и будет лучше как можно скорее с этим разобраться, быстро и по-деловому начал мистер Мэнли. Один из помощников егеря распространяет возмутительную, лживую историю о вас и полковнике Грее, что-то о том, что он поцеловал вас в Восточном лесу вечером в день гибели лорда Лаудуотера, и этот помощник егеря даже осмелился предположить или утверждать я не знаю наверняка будто вы и полковник Грей причастны к смерти лорда Лаудуотера.
Удар, которого ждала Оливия, обрушился на нее; она побледнела, во рту у нее пересохло.
Кто из помощников егеря рассказывает об этом? поинтересовалась она спокойно, однако с трудом: ее язык все еще прилипал к небу.
Лицо как у хорька, выглядит как бесчестный тип, его зовут Уильям Ропер, с некоторым жаром доложил мистер Мэнли. Затем, чтобы Оливия не тратила силы на вопросы, он продолжил: Разумеется, вы захотите немедленно рассчитать его. Чем раньше эти люди поймут, что эта шумиха по поводу смерти лорда Лаудуотера не повод для того, чтобы распускать лживые сплетни, тем лучше. Они больше вас не побеспокоят.
Оливия пристально посмотрела на него, а затем опомнилась и задумалась. Уверенность мистера Мэнли насчет того, как правильно разобраться с этим вопросом, была заразительна. Было лучше перенести это мужественно и сразу. Не было времени на то, чтобы обсуждать это с Энтони Греем.
Да. Вы совершенно правы, мистер Мэнли. Мягкие меры бесполезны, когда имеешь дело с подобным подлым сплетником. Уильям Ропер должен быть немедленно рассчитан, спокойно сказала Оливия.
Возможно, вы бы хотели, чтобы я поговорил с ним? Это скорее дело для мужчины, предложил мистер Мэнли.
Да, если вы не против, с благодарностью ответила Оливия.
Я сделаю это, как только смогу встретиться с ним, с готовностью заверил мистер Мэнли и, добавив: Здесь он больше не причинит вреда, быстро вышел из комнаты.
Его уверенность была воодушевляющей. Когда дверь за мистером Мэнли закрылась, Оливия дважды всхлипнула реакция на шок от его сообщения. Потом она опомнилась и спокойно отправилась принимать ванну. Она заметила сочувственное обращение Элизабет, когда та причесывала ее. Очевидно, и все слуги, и жители деревни говорили о ней. Но что касается возможных опасных последствий, то она была равнодушна к их разговорам. Сейчас Оливия была полностью поглощена Греем; он был единственным, что имело значение в ее жизни.
Он курил длинную сигару, когда в девять часов Холлоуэй сообщил ему о том, что пришел Уильям Ропер. Мистер Мэнли велел ему привести Ропера к нему через четверть часа. Он понимал, что ожидание сделает Уильяма Ропера покорным и намеревался разбить его наголову. В тринадцать минут десятого он надел на себя маску суровой резкости, то выражение, которое идеально подходит
для серьезного подчинения нижестоящего.
Уильям Ропер, выглядевший необычайно смущенным, был препровожден в комнату самим Джеймсом Хатчингсом, и дворецкий воспользовался теми тринадцатью прекрасными минутами, что тот провел с ним, чтобы значительно усилить его беспокойство и тревогу.
Мистер Мэнли не поприветствовал Уильяма Ропера. Он стоял на коврике у камина и взирал на него сурово и жестко. Уильям Ропер переминался с ноги на ногу и вертел в руках свою шляпу. Затем мистер Мэнли начал:
Ее светлость узнала, что вы распространяли в деревне возмутительные сплетни, и она поручила мне немедленно вас рассчитать.
Мистер Мэнли подошел к столу, взял лист почтовой бумаги, на котором написал сумму, полагающуюся Уильяму Роперу, и добавил:
Вот ваша оплата на сегодняшний день, и недельная оплата в счет отсутствия предупреждения. Распишитесь в получении.
Он обмакнул перо в чернила и протянул его Уильяму Роперу с видом, очень напоминающим леди Макбет, подающую своему мужу кинжал.
Уильям Ропер обомлел. Жестокий и драматичный мистер Мэнли запугал его.
Я ведь ничего не сделал, сэр, невнятно пробормотал он.
Подпишите сейчас же! повторил мистер Мэнли, взирая на него взглядом василиска.