Когда приходится иметь дело с Гриффином Уинтерсом, никто не знает точно, чего ожидать. Пирс сделал пару глотков шампанского и опустил бокал. Вероятно, это одна из причин его феноменального успеха.
Он позволил вам увидеть его лицо вблизи? спросил Адам Хэрроу в своей тягучей медлительной манере.
Да, позволил, ответила Аделаида.
Она отпила еще немного шампанского, пытаясь унять необъяснимое напряжение. Когда она опустила бокал, она вдруг заметила, что спутники смотрят на нее с ошеломленным выражением. Казалось, ее ответ произвел на них неожиданно сильное впечатление.
Ну, ну, пробормотал Пирс. Действительно, интересная встреча. Не много найдется людей, которым было позволено увидеть лицо Уинтерса.
И которые после этого прожили достаточно долго, чтобы рассказать об этом, добавил Адам с холодком.
Пирс и Хэрроу были больше, чем очень хорошие друзья. По их энергетическим отпечаткам Аделаида видела, что между ними существует очень глубокая и сильная связь. Эта связь распространялась на все стороны их жизни: и физическую, и эмоциональную. Оба были женщинами, выдававшими себя за мужчин, и делали они это настолько успешно, что их без тени сомнения принимали за джентльменов.
Пирс был невысоким, коренастым и крепким, как каменный монумент. Его черные волосы уже посеребрила седина. От акцента, свойственного обитателям улиц, он давным-давно избавился, но жизненный опыт, который он приобрел в самых темных переулках Лондона, остался при нем, он читался в его пронзительно-голубых глазах.
Адам Хэрроу происходил из высшего сословия. Он являл собой воплощение современного любезного светского молодого человека. Его утонченно-скучающий вид показывал, что он хорошо воспитан и пресыщен жизнью, как это было модно. Его брюки и рубашка со стоячим воротником были сшиты по последней моде. Модной была и прическа: светло-каштановые волосы были в меру напомажены и зачесаны назад прямо ото лба.
Пирс посмотрел на Аделаиду оценивающим взглядом.
Не хочу любопытствовать, но хотелось бы поинтересоваться, пришли ли вы с Уинтерсом к пониманию и взаимовыгодному соглашению?
«Конечно, Пирс не хочет любопытствовать, подумала Аделаида. В его мире конфиденциальность и тайна ценятся превыше всего».
Я бы не назвала это взаимовыгодным соглашением, сказала Аделаида, обмахиваясь веером еще сильнее. Но я действительно согласилась помочь мистеру Уинтерсу с одним его проектом. В обмен я получила весьма туманное обещание отплатить мне услугой за услугу в неопределенном будущем.
Не знаю, чем вам не нравится эта сделка, сказал Адам Хэрроу. Его глаза насмешливо блеснули. Сдается мне, что иметь в своих должниках Гриффина Уинтерса это дорогого стоит. Некоторые не пожалели бы целого состояния, чтобы оказаться на вашем месте.
С этой сделкой есть одна сложность: мистер Уинтерс ясно дал понять, что расплатится со мной только в том случае, если лично одобрит услугу, о которой я попрошу. Аделаида сделала еще один глоток шампанского и опустила бокал. В одной просьбе он мне уже отказал.
Пирс вскинул брови.
Это не похоже на Уинтерса. Он может быть твердым, как гранит, но у него столь же твердая репутация человека слова.
Совершенно верно, спокойно согласился с другом Адам. Если директор Консорциума дает понять, что некая личность исчезнет, если упомянутая личность не переведет свою торговлю опиумом в другой район, то можно смело биться об заклад, что так оно и будет.
Аделаида бросила на него сквозь вуаль недовольный взгляд.
Вы пытаетесь меня запугать!
Вам нечего бояться. Адам улыбнулся. Вы же не торгуете опиумом.
Пирс, помолчав, задумчиво заметил:
Должно быть, у Уинтерса были очень веские основания отказать вам в первой просьбе. Он может
все, кроме того, что невозможно. А известны случаи, когда ему удавалось и невозможное.
Вы просили о чем-то невозможном? поинтересовался Адам.
Вовсе нет! Я всего лишь попросила его пересмотреть стратегию, которую я использовала в налетах на бордели. До этого он говорил, что она стала слишком предсказуемой, да я и сама пришла к такому же заключению.
Ах вот как, прошептал Пирс, это все объясняет.
Что объясняет? требовательно спросила Аделаида.
Уинтерс знает, что всякий раз, нападая на бордель, вы навлекаете на себя беду. Он ни за что не согласится помогать вам заниматься таким рискованным делом.
Потому что, если он разработает новый план и что-то пойдет не так, он будет чувствовать себя виноватым? спросила Аделаида.
Да, сказал Пирс. Но есть и другая причина. Если распространятся слухи, что за нападением на одно из заведений Латтрела стоит он, то перемирие будет нарушено.
Аделаида от раздражения еще быстрее замахала веером.
Да, он упоминал о перемирии на Крейгейтском кладбище, ко мне как-то трудно воспринимать всерьез перемирие, заключенное между двумя криминальными лордами.
Смею вас уверить, мы все очень серьезно относимся к Крейгейтскому перемирию, невозмутимо сказал Пирс. После смерти Форреста Квинтона между Уинтерсом и Латтрелом несколько месяцев шла открытая война, и она очень сильно затронула далее тех из нас, чей бизнес имел к этому лишь косвенное отношение.