Кто такой был Форрест Квинтон?
Бесспорный король лондонского преступного мира, ответил Пирс. Он правил без малого тридцать лет. Несколько лет назад он вдруг упал и умер на месте, говорят, что от сердечного приступа. По общему мнению, эту смерть подстроил человек, который затем завладел его организацией. Уж очень удобной для него была эта смерть.
Латтрел? спросила Аделаида.
Он. Латтрел около года занимался тем, что пытался закрепить за собой все, что мог, из бывшей империи Квинтона. Но он был молод, ему не хватало опыта в управлении, неудивительно, что многие территории он потерял.
Полагаю, некоторые из этих территорий отошли к вам?
Да, но гораздо больше он проиграл молодому, но очень многообещающему криминальному лорду, который называл себя директором, сказал Пирс.
Понятно, сказала Аделаида. Знаете, эта история гораздо интереснее, чем пьеса, которую мы смотрим. Прошу вас, продолжайте.
Некоторое время обстановка оставалась относительно спокойной. Но Латтрел крайне честолюбив, он напал на самого серьезного конкурента, как только решил, что готов к этому.
На Консорциум? спросила Аделаида.
Да. Если бы Латтрел смог одолеть Уинтерса, следующим, вне всякого сомнения, был бы я. Я бы не смог собрать достаточно большую и сильную армию, которая могла бы победить боевиков Латтрела. А уж после меня он легко проглотил бы и рыбешку помельче.
И в конце концов остался бы один Латтрел, подытожил Адам.
Пирс изогнул одну бровь.
Так что, как видите, я в большом долгу у Уинтерса.
Я понимаю, сказала Аделаида. Но это действительно осложняет мое положение в моей сделке, с Уинтерсом.
Как знать, может быть, настанет день, когда вам понадобится от Уинтерса какая-то другая услуга, такая, которую он будет готов вам оказать.
Аделаида допила шампанское и поставила бокал на ближайший поднос.
Хоть убейте, не представляю, что это могла бы быть за услуга, сказала она.
Последний акт закончился незадолго до полуночи. Когда занавес опустился, Аделаида подумала: «Наконец-то». Ей не терпелось вернуться домой. Она вышла из театра с Пирсом и Адамом.
На площадке перед театром царил хаос, обычный для времени после спектакля, когда из фойе на улицу вытекает поток зрителей и каждому нужно найти свой экипаж. А на улице возницы частных экипажей силятся отыскать в толпе каждый своего хозяина. Наемные кебы и двуколки борются за потенциальных седоков.
Мы собираемся на поздний ужин, сказал Пирс. Вы к нам присоединитесь?
Я бы с удовольствием, но, думаю, мне лучше вернуться домой, сказала Аделаида. Мне нужно выспаться, у меня предчувствие, что завтра утром мистер Уинтерс придет немилосердно рано. Ему не терпится поскорее приступить к работе над его проектом.
В одном Уинтерс прав, быстро сказал Пирс. Устраивая эти налеты, вы играете с огнем. Ваша цель достойна восхищения, однако если вас убьет какой-нибудь головорез Латтрела, девушкам, которых вы спасаете, это не пойдет на пользу. Кто будет финансировать благотворительный дом и академию, если вам перережут горло?
Аделаида
подумала, что только этого ей не хватало: еще одной лекции на ту же тему.
Я понимаю опасность, сказала она.
Адам вздохнул с видом пресыщенного лондонца:
Вы не можете спасти их всех, самое большее нескольких. До тех пор, пока существуют нищета и отчаяние, будут существовать молодые девушки, которые становятся на этот путь.
Думаете, я этого не понимаю? прошептала Аделаида.
Ваши налеты дали отличную пишу для газетных сенсаций, сказал Пирс, но вы бы спасли гораздо больше женщин, если бы распустили на улицах слухи о благотворительном доме и вашей академии.
Аделаиде хотелось возразить, но она понимала, что логика не на ее стороне. Возможно, Пирс и Адам правы, и ей больше не стоит искушать судьбу.
Я подумаю над этим вопросом, пообещала она.
Пирс удовлетворенно кивнул.
Я вижу, ваш кучер вас нашел вон он, на той стороне улицы, отчаянно машет рукой. Мы пожелаем вам спокойной ночи.
Аделаида посмотрела туда, куда показал Пирс, и увидела экипаж, который она наняла на этот вечер.
Спокойной ночи.
Она плотнее запахнула на себе плащ и быстро пошла к экипажу, лавируя в толпе. Наконец-то она вышла из духоты театра. Аделаида подумала, что ей полагалось бы испытывать некоторое облегчение, освобождение оттого изматывающего ощущения, которое мучило ее весь вечер. Но почему-то сейчас она чувствовала еще большую тревогу. Будь она сейчас в Америке, на Диком Западе, она бы стала коситься по сторонам, высматривая пуму, или гремучую змею, или вооруженного стрелка. Но она находилась в Лондоне, и ее окружали респектабельные, хорошо одетые люди. В Лондоне хорошо одетые люди не носят оружие, кроме нее, конечно.
Она подумала, что, возможно, ее волнение и беспокойство связаны с обещанием поработать для Гриффина Уинтерса с Горящей Лампой. С самого начала было ясно, что эксперимент будет опасным для них обоих. Интуиция подсказывала ей, что неудача может иметь катастрофические последствия.
«Будь у меня хоть капля здравого смысла, думала она, я бы поймала его на слове, когда он блефовал. И пусть бы он искал другую женщину, способную читать сносвет».