Эх, вы! А ещё солдаты! Сдрейфили! кричали они.
Ну, чертяки, погодите. Мы с вами ещё встретимся, погрозил старшина.
Он говорил сердитым голосом, будто бы всерьёз, но Костик заметил, как старшина подмигнул одному солдату и оба хитро улыбнулись.
Костику вдруг показалось, что солдаты просто играли с ними.
Здо́рово мы их! хвастливо сказал Толька.
Эх ты! «Здо́рово»! С нами пошутили, а ты и уши развесил, ответил Костик. Станут солдаты какого-то там кота бояться. Не такие они люди.
А ты что, знал об этом? изумился Толька.
А как же! слукавил Костик.
Между небом и землёй жаворонок вьётся
Всё было как обычно. Они лазали по развалинам водолечебницы, раскачивались на торчащих прутьях арматуры, прыгали с камня на камень.
Бабушка каждый день ругала Костика и Шурку за эти развалины. Боялась, что их там придавит. Они молча её выслушивали, а назавтра принимались за старое.
Совсем от рук отбились, говорила бабушка и грозилась написать маме.
У них в развалинах была пещера. О ней знали трое: Костик, Шурка и Толик. Пробираться туда нужно было ползком, между рухнувшими железобетонными колоннами. Там хранились все их богатства. Пещера называлась громким словом «штаб».
О штабе знал ещё только один человек Митя с потопленного транспорта «Ялта», но он был далеко.
В пещере было сухо и уютно. По узкому проходу волоком, ползком натаскали матрасов, устлали ими весь пол.
Можно было хоть кровати поставить среди развалин их сколько угодно, да только кровати не пролезут, да и зачем они кровати?..
В углу сложена печурка. В большой никелированной кастрюле из-под медицинских инструментов хранились припасы три початка кукурузы. Съесть их решили, когда станет совсем уж невмоготу.
Но самое главное богатство это ракетница. Чистили и смазывали её каждый день. По очереди. Запрятана ракетница так хитроумно, что если кто и заберётся случайно в штаб, всё равно не найдёт: надо вынуть кирпич из стены, за этим кирпичом тайник. А кирпич-то в углу, на уровне пола, да ещё завален
куском бетона.
В штабе дали клятву. Костик сказал, что её всегда дают. Во всех книжках написано. И революционеры, и военные.
Спорили чуть не до драки, какая она должна быть. Каждому казалось, что его клятва лучше всех. Потом Костику надоело спорить и он сказал:
Чего ругаться? Давайте просто подумаем, что для нас, для троих, самое главное. Чего мы друг другу не должны делать. И что должны обязательно. Ну?
Не трусить, сказал Шурка, самое главное не трусить. И не обманывать. Не врать никогда друг другу.
И всегда помогать, выручать, если беда, сказал Толик.
А если кто нарушит? спросил Костик.
Не нарушит.
Ну, а если?
Тогда всё. Не дружить с ним, не разговаривать и ракетницу не давать, сказал Толик.
А как бы это сказать получше?
А так: кто нарушит, тот гад и фашист, сказал Шурка. Сразу всё понятно кто же будет с таким дружить?
Клятву произносили торжественно и очень серьёзно, по очереди, держа ракетницу в поднятой руке:
«Стоять друг за друга, не врать и не трусить. Кто изменит тот гад и фашист».
Почти все разговоры в штабе кончались воспоминаниями о встрече в горах. Виной тому, наверное, была ракетница. Когда держишь её в руках, как тут не вспомнить. Толька уже оправился после конфуза с Иммой Григорьевичем и кипятился больше всех.
Эх, вы! Шпиона упустили. Вор!.. Никакой он не вор. Как взяли ракетницу, так надо было наставить на него и будить. Потом связать и на лошадь. Дураки вы! Даже не узнали, что в ящике. Эх, жаль, меня там не было! Я б ему показал!
Ты уже один раз показал, смущённо огрызался Костик, легко тебе болтать. Небось удрал бы, как заяц. Тоже мне герой!
Шурка молчал и улыбался. Чего ему было не улыбаться?! Ракетницу-то он добыл! Теперь издалека всё казалось совсем не страшным.
Костик переживал и думал, что они действительно сделали всё не так. Может быть, просто струсили.
От этой мысли щёки начинали полыхать, и он тряс головой, отгоняя её, как муху.
А тоненький ехидный голосочек где-то там внутри тихо говорил: «Струсили, струсили».
Погоди, погоди, шептал Костик, я тебе покажу. Пусть только случай подвернётся.
Костик, Шурка и Толик попали в «разбойники». Откровенно говоря, это было не очень честно: они знали развалины лучше всех, облазали каждый закоулок. Попробуй поймай их.
Один угол здания сохранился. Он стоял, как нос корабля. Очень печального корабля с громадными пробоинами окнами. Сохранились и три колонны, которые когда-то держали балки этажных перекрытий.
На последнем, четвёртом, этаже висел кусок пола. Если по нему быстро пройти, то можно добраться до верхушки одной из колонн. На стенку-то забраться было проще простого по арматурным прутьям. Как по лестнице. А вот пробежать по чуть наклонному куску пола до колонны не всякий решится. Первым, ещё несколько месяцев назад, это проделал Шурка. А Костик не смог. Шурка уже стоял на колонне и говорил:
Ты вниз не смотри. Гляди на меня. И быстро раз! И готово. Тут же близко.
Костик несколько
раз пытался и не мог. Как только он представлял себя на этой полоске, висящей над грудой кирпича и скрученных балок, то видел, как ноги его начинают скользить, руки нелепо взмахивают и