Вы водите, коллега, шепнул он сквозь зубы, не шевелясь.
Кого вожу? не понял тот.
Не кого, а вообще. Это значит Эй, парень! Что, уже не играем?
«Какие-то ненормальные», с ужасом подумал Гарри, быстро пятясь назад: подальше от кромки леса и этих двоих.
Невежливая молодежь! фыркнул зелёный вслед и сплюнул струйку огня себе в лапы. Вначале нас спугнул, костёр потушил, а теперь ещё и ходит хвостом вперёд.
Позор драконов! поддержал его друг.
А Гарри внезапно увидел, как занимается горка сосновых шишек, как маленький огонёк разгорается в пламя и как вырисовываются в ярком свете две любопытные, но очень добрые морды.
«Значит, он и не сплюнул вовсе, а просто разжёг костёр», понял Гарри, и зелёный перестал казаться ему грубияном.
Ну, куда топчешь-то, мальчик? Вернись!
Это были какие-то чудеса, но Гарри действительно не стал убегать, а осторожно подошёл к незнакомцам поближе. Ему стало так интересно: ведь когда ещё взаправду получится побеседовать с драконом?
Садись, и Гарри поманили ближе к огню, до которого не мог достать косой дождь. Кто такой?
Гарри хотел было назвать своё имя, но призадумался: а солидно ли? Подумаешь, Поттер! Не звучит.
Я Венгерец, не дождавшись ответа, представился серый (это только при лунном свете чешуя его отливала начищенным серебром). Это Валлиец.
Валлиец! поддакнул зелёный.
А ты кто таков?
«Любое имя покраше! Думай!»
Я Мальчик.
И Гарри даже сам удивился своей фантазии. Ну дурак! Ну простофиля!
И такая порода есть, а, коллега?
Чудеса!
Кажется, драконы решили над ним насмехаться. Но о вопросе забыли: видимо, не так уж это и важно по породам делиться, если дружить пришёл.
Гарри разглядывал этих двоих с упоительным наслаждением: как у них бликует чешуя, как подрагивают кожистые крылья, как волнуется мощная грудь. Когда он сбегал из подземелий, то даже не глянул в настенное зеркало, и теперь вдруг задумался, такой же он красивый или даже покрасивее (ведь он был ещё очень молод, а Валлиец с Венгерцем, кажется, престарелые).
Эх, когда-то, наверное, эти драконы купались во славе и завоёвывали города! Так Гарри казалось (он читал мамины неволшебные книжки).
Можно задать вам парочку вопросов? робко поинтересовался Гарри, всовывая морду между новыми знакомыми.
Пожалуйста, ответил Венгерец.
Сколько городов вы сожгли?
Городов? морда Валлийца вытянулась. Сожгли?
Ни одного!
Гарри немного расстроился, но продолжил:
Может, вы сожгли какую-нибудь деревню?
О, нет, мой мальчик!
Тогда Гарри поднатужился и сделал последнюю попытку:
Наверное, вы были очень заняты, разоряя окрестности и пожирая прекрасных дам?
Разоряя? Пожирая? Боже правый, конечно же, нет!
Вы что, никогда не рискуете? совсем не поверил Гарри.
Драконы задумались. А потом Венгерец похлопал смущённо крыльями:
Ну, вообще-то, я занимаюсь поэзией, произнёс он.
Поэзией, сэр?
Да! Хочешь послушать моё последнее стихотворение?
Гарри подумал, как бы повежливей отказаться, но Венгерец уже ничего не слышал:
Оно тебе понравится! пообещал дракон. Я назвал его «Торт-перевёртыш».
Грустное?
Очень! Вот, слушай:
Мой сладенький перевёртыш,
Твоё горе понять я могу.
Мой бедненький перевёртыш,
Ведь низ у тебя наверху!
Ой! не сдержался Гарри.
Экспрессия! поаплодировал Валлиец и, кажется, украдкой смахнул слезу. Метафора!
Однако Венгерец поднял крыло:
Я ещё не закончил.
Сожалею, мой перевёртыш,
Нет решения у меня.
Потому что, мой перевёртыш,
Низ наверху у тебя.
После этого драконы многозначительно помолчали.
Мне кажется, здесь поднята тема безнадёжности бытия, наконец, отозвался со своей стороны Валлиец, подтирая глаза.
Откуда поднята? не понял Гарри, но его никто не заметил.
Венгерец лишь закивал головой:
Да-да, вы абсолютно правы: безнадёжность, одиночество, предчувствие смерти это основные лейтмотивы моей лирики
Лейт-чего?
когда я был маленьким, мамаша взяла меня на охоту, и я тогда впервые убил овцу. Не овцу даже, а ягнёнка, совсем ещё крошку. Именно в тот день я и понял, как же близка к нам смерть
Как жаль, как жаль! заахал сочувственно зелёный Валлиец.
Ну, к той овце она была ближе, чем к вам, сэр, проницательно вставил Гарри. Что же вы теперь? Не убиваете?
Почему же? оскорбился поэт. Убиваю и плачу, конечно.
Это ведь так элементарно! пожурил его Валлиец со строгостью. Он убивает и плачет!
«Ненормальные! В книжках совсем другие! А Северус ещё говорит, что книги полезная штука».
Разве может быть полезным то, что так завирается? нечаянно закончил Гарри вслух, рассердившись.
Но на него никто не обиделся.
А как часто полезно то, что правдиво?
Гарри посмотрел в желтоватые глаза Венгерца и призадумался.
Шишки совсем уже разгорелись и начали пахнуть. Лёгкий дымок вихрился над ними, будто прядь седых волосков; дождь затих, но светлячки, попрятавшись в лес, не спешили вылетать на поляну и всё продолжали кружить рядом с Гарри. Они ему мигали так, будто знали истину, а если не её, то хотя бы ответ на вопрос.
Ну что же, нарушил молчание зелёный, которому стало скучно. Раз так, то и я признаюсь.