Людвиг Четырнадцатый заплакал.
А разве так не бывает?
Послышались шаги, и человек, который поймал Людвига, остановился у клетки.
Не-бойся-цыплёночек, засмеялся человек. Лисёнку-теперь-не-сбежать-из-твоей-клетки. Еду-то-он-получит-но-не-цыплятинку-о-которой-он-мечтал.
Человек поставил в клетку миску с костями и мясом.
Чего, чего, чего? Что говорит человек? всполошилась Тутта Карлссон. Ты пришёл сюда,
чтобы пит-пит-питаться цыплятиной?
Людвиг Четырнадцатый глубоко вздохнул.
Я пришёл, чтобы поиграть с тобой. Но меня поймал человек, чтобы мной играли его дети.
Бедный Людвиг Четырнадцатый, запищала Тутта Карлссон. Значит, это я вин-вин-виновата, что тебя посадили в клетку? Обещаю, что помогу тебе выбраться отсюда. А пока до свидания.
И Тутта Карлссон исчезла. А Людвиг Четырнадцатый остался один во дворе у человека в клетке для цыплят.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Какой-миленький! обрадовалась Маллот и попробовала погладить Людвига Четырнадцатого.
«И совсем я не миленький», подумал Людвиг Четырнадцатый и схватил её за руку.
Папа-можно-мы-заберём-его-к-себе-в-детскую-на-ночь? умолял Петер. Пусть-он-спит-в-кукольной-коляске!
«Ещё чего не хватало, подумал Людвиг Четырнадцатый. Лис в кукольной коляске!»
На этот раз человек был с ним, очевидно, согласен.
Лучше-уж-пусть-лисёнок-останется-в-клетке. Лесные-звери-плохо-себя-чувствуют-в-доме-у-людей, сказал он.
Людвиг Четырнадцатый нашёл это заявление вполне справедливым.
Нужно-дать-ему-имя, предложил Петер.
«У меня уже есть одно, но вам его не отгадать», подумал Людвиг Четырнадцатый.
Пусть-будет-Микке. Микке-звучит-очень-мило! предложила Маллот.
Лисёнок вяло улыбнулся: Микке такое обычное имя. Людвиг Четырнадцатый куда возвышеннее!
Рыжий-хвост, сказал человек.
Людвиг Четырнадцатый заворчал. Право же, ему надоели все эти глупости. Его зовут Людвиг Четырнадцатый, и точка.
Давайте-лучше-к-завтрашнему-утру-придумаем-ему-чудесное-пречудесное-имя! предложила Маллот.
К завтрашнему утру!
Людвиг Четырнадцатый почувствовал, что нос его снова стал сухим и горячим. Неужели ему придётся скучать в этой проклятой клетке до завтра? Ой, как мама Ларссон будет волноваться! А как папа Ларссон будет сердиться!
Можно-взять-ошейник-Максимилиана-и-погулять-с-лисёнком? спросила Маллот.
Людвиг Четырнадцатый сразу же повеселел: во время прогулки, может, ему удастся сбежать в лес?
Можно, разрешил человек, но-будьте-осторожны. Мне-кажется-что-лисёнок-немного-зол.
Людвиг Четырнадцатый решил притвориться добрым. Он разрешил детям надеть на себя ошейник Максимилиана и послушно поковылял рядом с ними.
Максимилиан лежал в своей конуре и мрачно наблюдал за всем.
Тебе-завидно-что-мы-другого-зверька-а-не-тебя-ведём-на-прогулку, поддразнил его Петер.
Пёс в ответ заворчал, потом заскулил.
Людвиг Четырнадцатый дёрнулся было в кусты, но поводок так натянулся, что пришлось перекувырнуться кверху лапками через голову назад. Дети рассмеялись. А ему было совсем не смешно.
Людвиг Четырнадцатый надеялся, что, возвратясь с прогулки, дети забудут запереть замок. Но он ошибся. Замок был заперт с особой тщательностью. Петер даже подёргал его.
Не-убежишь-от-нас, сказала Маллот. Скоро-уже-ночь-и-мы-должны-спать. А-завтра-мы-опять-придём-к-тебе.
«Завтра я буду в лесу», мысленно возразил ей Людвиг Четырнадцатый. Но как ему удрать обратно в лес, он не знал. Разве что Тутта Карлссон что-нибудь придумает.
После ужина из дому вышла мама Петера и Маллот. В руках она несла миску с едой. Мама говорила медленно и ясно, так что Людвиг Четырнадцатый понимал её довольно сносно, хотя все слова её звучали для него тоже, как одно длинное-длинное слово:
Пожалуйста-ужин-нашему-новому-гостю-подан, сказала она. Дети-очень-просили-чтобы-ты-получил-самые-лучшие-кусочки-те-что-обычно-достаются-Максимилиану.
Мама детей опять ушла в дом, а Людвиг Четырнадцатый почувствовал, что он зверски голоден. Но только он собрался запустить свои острые зубки в кусок вкусно пахнувшего мяса, как услышал знакомый писк.
Пит-пит-питаешься? пропищал голос.
Людвиг Четырнадцатый узнал голос Тутты Карлссон.
Тутта осторожно выглянула из-за куста.
Не ешь эту пи-пи-пищу, пропищала она.
Разве она отравлена? ужаснулся Людвиг Четырнадцатый. Мне показалось, что она пахнет довольно вкусно.
Тутта Карлссон выпорхнула из своего тайничка.
Максимилиан зол на тебя, сказала она. Дети-ти-ти надевали на те-тебя его ошейник. Ходили с тобой гулять. И что самое худшее ты получил его самые лучшие куски!
Ничем не могу ему помочь, возразил Людвиг Четырнадцатый. Пусть злится на детей.
А мне кажется, что те-тебе всё же следует отдать Максимилиану
эти-ти куски, настаивала Тутта Карлссон. Он такой тип-тип-тип.
Последние слова она пропищала лисёнку прямо в ухо, и тогда он всё понял.
Ты почти такая же хитрая, как мой папа Ларссон! похвалил её Людвиг Четырнадцатый. Даже почти как я!
Даже хитрее, засмеялась Тутта Карлссон. Я же не думаю, что пугало это человек, а всякий человек обязательно пугало. И она опять спряталась в кустах.
Долго ждать не пришлось. Как только начали спускаться сумерки, Максимилиан появился у клетки.