И это еще не все, я развернул чертежи будущего грузовика. Для автопробега нам нужен двигатель мощнее минимум в полтора раза. Машина будет тяжелее, да и условия испытаний жестче.
Можно форсировать этот мотор, предложил Звонарев. Увеличим степень сжатия
И получим разрушение поршней, покачала головой Варвара. Уже сейчас температура в камере сгорания на пределе.
Нужно принципиально новое решение, сказал я. Не просто копировать и улучшать существующие конструкции, а создать что-то свое.
Позвольте поделиться наблюдением, вмешался Вороножский, до этого молча изучавший свою колбу. Николаус подсказывает, что нужно изменить геометрию камеры сгорания.
Погодите! неожиданно оживилась Варвара. А ведь в этом что-то есть. Нужно сделать вихревую камеру особой формы.
И добавить предкамеру! подхватил Звонарев. Тогда можно улучшить смесеобразование.
При условии точного соблюдения всех размеров с допуском не более пяти микрон, вставил Циркулев.
Следующий час мы провели у доски, покрывая ее формулами и эскизами. Постепенно вырисовывалась совершенно новая конструкция с оригинальной системой впрыска, вихревой камерой сгорания и усиленным коленвалом.
Это все прекрасно, наконец сказал Руднев, но кто будет изготавливать такие сложные детали? На обычных станках такую точность не получить.
Значит, создадим специальные станки, твердо ответил я. У нас еще есть время.
Два месяца до начала пробега, напомнила Варвара. И нужно не только довести двигатель, но и построить новый грузовик.
Справимся, я посмотрел на свою команду. У нас просто нет другого выхода.
Я раздал
поручения и ребята отправились их выполнять. Их не надо подгонять. Сами все делают. Мне бы в двадцать первом веке такой энтузиазм у работников.
Например, Руднев.
Уже третий вечер я заставал его в мастерской. Он сидел за заваленным чертежами столом, то и дело снимая и протирая очки верный признак крайнего утомления.
Ничего не выходит, глухо сказал он, даже не поворачиваясь. За два месяца новый станок не создать. Это физически невозможно.
Я присел на край верстака, разглядывая разложенные повсюду эскизы и расчеты.
Алексей Платонович, а что если пойти другим путем?
Каким же это? он наконец повернулся, и я увидел красные от недосыпа глаза. Нам нужна точность в пять микрон. Пять! Вы понимаете, что это значит? Волос человека в десять раз толще!
Он встал и подошел к стоящему в углу станку немецкого производства:
Вот, лучшее что у нас есть. Станок «Рейнеккер», дореволюционный еще. А точность двадцать микрон в лучшем случае.
А если его модернизировать? осторожно спросил я.
Руднев замер, не донеся очки до глаз. Потом медленно опустился на стул и как-то странно усмехнулся:
Знаете, Леонид Иванович Я ведь думал об этом. Все последние ночи думал. Даже наброски делал.
Он выдвинул ящик стола и достал несколько мятых листов, исчерканных формулами:
Вот, смотрите. Теоретически это возможно. Если усилить станину здесь и здесь его палец скользил по чертежу. Но я все не мог решиться. Слишком рискованно. Если не получится, потеряем и станок, и время.
Но теперь решились?
Теперь да, он энергично поднялся. Когда вы сами предложили этот вариант Значит, не я один считаю, что это возможно.
Он начал быстро что-то чертить в блокноте:
Если здесь поставить дополнительные ребра жесткости А направляющие сделать из закаленной стали, отшлифовать по особой технологии
Его карандаш летал по бумаге:
И систему подач с гидравлическим приводом! Я делал что-то похожее для оптического производства. Точность перемещения до двух микрон!
А измерительную систему можно взять у Циркулева, добавил я. Он как раз разработал новый оптический микрометр.
Руднев уже не слушал. Он метался между столом и станком, бормоча что-то себе под нос, делая пометки в блокноте.
Внезапно он остановился:
Но все равно времени мало. Даже если работать круглосуточно
А если разделить работу? предложил я. Часть деталей можно делать на обычных станках, только самое точное на модернизированном.
И финишную доводку вручную, подхватил он. У меня есть два мастера, настоящие виртуозы доводки. С закрытыми глазами могут почувствовать микроны.
Он снова склонился над чертежами:
Значит так Усиление станины три дня. Новые направляющие неделя. Система подач еще неделя. Установка измерительной системы
Сколько всего?
Руднев быстро подсчитал:
Три недели на модернизацию станка. Еще неделя на отладку. Потом можно начинать делать детали.
Успеваем?
Он впервые за вечер улыбнулся:
Придется успеть. Знаете, Леонид Иванович, а ведь может получиться. Главное правильно организовать работу.
Мы просидели до глубокой ночи, расписывая график работ. Решили разделить всю команду на группы: одни занимаются станиной, другие направляющими, третьи готовят измерительную систему.
Под утро, когда за окном уже начало светлеть, Руднев вдруг спросил:
А знаете, что самое интересное? Если все получится, у нас будет уникальный станок. Такого даже в Германии нет.
Значит, сделаем, я пожал его руку. Завтра начинаем?
Сегодня, поправил он, глядя на часы. Уже утро.
Выйдя из мастерской в морозную предрассветную темноту, я подумал, что Руднев прав. Если мы справимся, это будет не просто станок для одной задачи. Это будет шаг в будущее, к новым технологиям. А ради этого стоит рискнуть.