Звон разбитого стекла эхом прокатился по цеху. В порыве энтузиазма профессор слишком энергично взмахнул рукой, и многострадальный Артур разлетелся вдребезги.
Ничего страшного! быстро сказал я, видя, как Вороножский побледнел. У вас же есть еще образцы новой резины?
Да-да, конечно, пробормотал профессор, с тоской глядя на осколки. Но Артур был таким замечательным собеседником
К вечеру основные работы по монтажу стенда были завершены. Я смотрел на внушительную конструкцию из стальных балок, утыканную датчиками и измерительными приборами. Завтра предстоит первый запуск прототипа. И тогда мы узнаем, насколько жизнеспособной окажется наша конструкция.
Варвара задержалась у чертежного стола, аккуратно сворачивая схемы.
Завтра будет сложный день, тихо сказала она. Столько всего может пойти
не так
Справимся, уверенно ответил я, хотя в глубине души чувствовал тревогу. У нас отличная команда.
Она улыбнулась и направилась к выходу. А я еще долго стоял в полутемном цехе, глядя на наше детище и мысленно перебирая все возможные проблемы, которые могут возникнуть завтра.
Утро началось с суматохи. Еще до официального начала рабочего дня в испытательный цех стали подтягиваться наши специалисты. Циркулев методично проверял все измерительные приборы, то и дело сверяясь с потрепанным блокнотом. Звонарев с бригадой монтажников заканчивал установку прототипа на стенд.
Все системы откалиброваны с точностью до двух сотых процента, отрапортовал Циркулев, поправляя пенсне на цепочке. Хотя для полной достоверности результатов желательно было бы
Его прервал грохот это Руднев уронил ящик с инструментами. Все какие-то неуклюжие со вчерашнего дня. Видимо, нервничают.
Потрясающе! раздался голос Вороножского, который тут же метнулся поднимать инструменты. Николаус говорит, что это прекрасное предзнаменование! Я специально подобрал для него колбу из йенского стекла, все-таки немецкое происхождение обязывает
Борис Ильич, опять вы со своими фантазиями? проворчал Руднев. Мало нам было Артура, так теперь еще и немецкого собеседника завели?
Не просто немецкого! оживился Вороножский. Николаус назван в честь великого Отто! Он гораздо глубже понимает термодинамические процессы.
Борис Ильич, мягко прервал я его. Давайте сосредоточимся на испытаниях.
В этот момент появилась Варвара и сразу направилась к пульту управления, привычным движением проверяя все рукоятки и переключатели.
Система топливоподачи готова, доложила она. Давление в магистрали сто шестьдесят атмосфер.
Начинаем процедуру запуска, скомандовал я, занимая место у главного пульта. Звонарев, следите за оборотами. Руднев, контролируйте давление масла. Варвара
Она уже была на месте, не сводя глаз с манометров топливной системы.
Первый поворот пусковой рукоятки. Стартер натужно завыл, провернул коленвал. Двигатель чихнул, выбросил облако сизого дыма, но не запустился.
Давление топлива падает! крикнула Варвара. Похоже, форсунки не держат!
Вторая попытка. На этот раз двигатель поймал такт, но сразу застучал как пулемет.
Коленвал бьет по коренным! Руднев метнулся к смотровому люку. Давление масла близко к нулю!
Глушите! скомандовал я, видя, как стрелки приборов уходят в красную зону.
Последний надсадный рев, и двигатель замолчал. В воздухе пахло горелым маслом и подгоревшей изоляцией.
Игнатий Маркович, я обратился к Циркулеву. Что показывают приборы?
Позвольте доложить, он достал блокнот. Максимальное давление в цилиндрах на сорок два и три десятых процента ниже расчетного. Вибрация коленвала превышает допустимую в три целых и семь десятых раза. Температура
Если позволите, Руднев снял очки и устало протер глаза. Дело в подшипниках коленвала. При таких нагрузках они просто не выдерживают. Нужна принципиально новая конструкция.
А форсунки? спросила Варвара, просматривая показания приборов. Такое впечатление, что распыл топлива неравномерный. Отсюда и жесткая работа.
Дело явно в системе смазки, Руднев нервно протирал очки. Масляный канал слишком узкий, отсюда и проблемы с подшипниками.
Ничего подобного! взорвался Звонарев. Я трижды проверял расчеты! Дело в динамической неуравновешенности коленвала. Если бы вы внимательнее следили за допусками при изготовлении
Что вы понимаете в допусках, уважаемый? Руднев побагровел. Я делал прецизионные детали, когда ты еще пешком под стол ходил!
Товарищи, вмешался Циркулев, прежде чем делать выводы, необходимо провести тщательные измерения. Мои приборы показывают
Ваши приборы врут! отрезала Варвара. Я собственными руками проверяла давление топлива. Оно падает еще до подшипников.
Что значит «врут»? Циркулев побледнел. Я лично калибровал каждый манометр.
С точностью до третьего знака после запятой, мы знаем, устало махнул рукой Звонарев. Но если вы хоть раз спустились бы с ваших теоретических высот к реальному железу
Я мрачно разглядывал графики, выползающие из самописца. Все было плохо. Гораздо хуже, чем я ожидал. Нужны новые технические решения, а времени оставалось катастрофически мало.
Есть идея, медленно произнес я. Профессор Тринклер сейчас преподает в нашем политехническом институте. У него огромный опыт в дизелестроении.