Даже осветительные приборы, которыми столь богат дворец в Останкине, нередко выполнены в дереве такова люстра, спускающаяся в центре зрительного зала театра, канделябры в Египетском зале и концертном павильоне, подвесные на цепях люлькообразные золоченые светильники. В этой области декоративных искусств дерево впервые выступает в конце XVIII века. Совершенно так же как в архитектуре замена камня деревом позволила перекидывать смелые по своему размаху арки, часто применявшиеся Казаковым (дом Разумовского на Гороховской, дом Липгарт в Москве на Мясницкой), так в области осветительных приборов дерево и левкас, покрытые позолотой, позволяли строить многоярусные люстры, слишком тяжелые и дорогие, если бы пришлось делать их в бронзе. Такова, например, громадная люстра, украшающая зал дворца в Архангельском Юсуповых. Позднее, в эпоху ампира, преобладающее большинство люстр, обручей, прикрепленных цепями к короне аканфовых листьев, а также бра, обычно представлявшие перевитые лентами факелы, исполнялись в дереве и левкасе, что, вероятно, было и дешевле, и удобнее, главным образом допуская большой охват этого производства мастерами-кустарями. И постепенно так же как и в архитектуре, где дерево так часто подражало камню, осветительные приборы отказались от маскирующей их позолоты под бронзу и стали более откровенно сочетать раскрашенное в зеленый, голубой, красно-кирпичный цвет дерево с позолотой.
Интерьер Останкинского дворца. Современное фото
Повсеместное распространение ковров относится к середине XIX века. Предшествующее столетие пользовалось ими сравнительно мало. Наборные паркетные полы заменяли ковры. В некоторых комнатах и залах Останкинского дома сохранились подобные полы с узорами, составленными из кусочков дерева различных пород и окрасок. В домах стиля классицизма наборные полы, надо думать, не что иное, как воспроизведение применительно к новым условиям жизни мозаических полов античности. Только вместо картин употребляется здесь геометрический обычно узор, розетки в центре, веера в углах, реже растительные орнаментальные побеги в бордюрах. Центральному кругу пола всегда соответствует розетка посреди потолка, откуда спущена люстра; это соответствие потолка и пола в композиции внутреннего убранства создает впечатление удивительно согласованной целостности. В Останкине уцелели едва ли не лучшие из сохранившихся мозаичных полов. Мелким узором выложен круг паркета в театральном подъезде, роскошный узор образуют полы в Итальянском павильоне и картинной галерее. Техника marqueterie точно перенесена здесь с мебели, только в более значительных, увеличенных масштабах. Автором останкинских полов был мастер Пряхин. О нем, так же как об авторе стола с наборным изображением Кускова, нет никаких сведений. Только оставшиеся произведения его свидетельствуют о талантливом и одаренном мастере. Девяностые годы XVIII века время расцвета наборных паркетных полов; в Покровском-Стрешневе, в екатерининских комнатах Царского Села, в Ораниенбаумском и Павловском дворцах, в царскосельском "Храме Дружбы" сохранились еще образчики этой также вовсе не изученной отрасли декоративного искусства в России.
Бронза, хрусталь, стекло, дерево, железо те материалы, из которых создавались осветительные приборы, эти наиболее роскошные и изысканные предметы убранства старинных intirieur'oв. Стержень цветного стекла матово-белый, голубой, реже красный, припухая внизу, взлетает стрелой кверху, концентрически охватывают его ярусы обручей один, два, три, постепенно суживающиеся, образующие конический каркас люстры. Вверху взметнувшиеся бронзовые перья вздымают кверху, точно фонтанные струи, мелкие стекляшки и хрусталики по обручам, где располагаются свечи, стекают, эти хрусталики, вниз искрящимся, переливчатым каскадом. Такая люстра почти застывший, остекленевший петергофский фонтан. Таковы и жирандоли, где стеклянный цветной стержень заменен хрустальной стрелой, от которой на обруч стекают стеклянные переливчатые струйки. Бра этого типа точно разрезанная пополам жирандоль, и поэтому зеркало в фоне дополняет ее до люстры, точно висящей где-то в стене, внезапно прерванной нереальным, отраженным пространством. Все вместе люстры, бра, жирандоли с зажженными в них свечами, с росой граненых стеклышек, переливающихся всеми цветами радуги, подобны застывшему хрустально-зеркальному фейерверку.
Стекло граненых и округлых фонарей, также увешанных хрусталиками, вместе с бронзовыми люстрами и канделябрами, синими вазами в своих переворачивающихся крышках, скрывающих также подсвечники, все это обилие световых приборов, бесконечно разнообразных в своих вариантах, наполняют комнаты и залы Останкина; они назначены были осветить роскошно разодетую толпу гостей, растекавшуюся в антрактах между театральными действиями по всем этим анфиладам покоев, залов и гостиных.
Останкинский
дворец небогат станковой живописью, если исключить отсюда картинную галерею. Несколько царских портретов в рост появились здесь уже позднее. Те же, что были раньше, настолько связаны со стеной, что почти не могут рассматриваться отдельно от обстановки. Таков, например, портрет императора Павла в рост работы Н.Аргунова, портрет, несколько перегруженный аксессуарами и обстановкой, в которой теряется небольшая, но царственная фигура монарха. Зато росписи на потолках и стенах встречаются в изобилии преимущественно это орнаментальные мотивы в духе классического искусства, исполнявшиеся своими мастерами под руководством итальянца Ванзини, в свое время, по-видимому, известного в Москве декоратора, расписывавшего дом кн. Н.В. Репнина в Воронцове и московский дом Я.Булгакова. Впрочем, при более детальном рассмотрении многие росписи оказываются узорчатыми французскими обоями, прекрасно сохранившими свои краски. Такими бумажками оклеены, например, многие части театра; встречаются они и в других комнатах дома. Обои также отрасль художественного творчества, на которую исследователи русского искусства не обращали никакого внимания. И это тем досаднее, что нет ни одного музейного и частного собрания, где они были бы собраны хотя бы как сырой материал. История обоев на Западе уже написана; в художественных журналах попадаются специальные статьи и заметки, в Скандинавии по кускам старых обоев печатают новые, если того требуют реставрационные работы. В России же при катастрофической гибели памятников старины и искусства трудно даже собрать то, что оборванными лохмотьями еще свисает со стен некогда художественно убранных дворцов. Случайные образчики цветных бумажек, приложенные к альбому чертежей кусковского театра, сохраняемом в Театральном музее, обои Останкина, Суханова, Белкина если они еще там уцелели да узорчатые листы, которыми обычно обклеивались внутри шкатулки и сундучки, вот, пожалуй, весь тот материал, который поступит в руки будущего исследователя этой области русского декоративного искусства.