Тара Кейт прижала дочку к себе.
У той было такое выражение лица И плавящееся серебро в глазах. Девчушка не испугалась ни капли и вновь проявила нечеловеческую реакцию. А вот Кейт с трудом удерживалась от того, чтобы не начать выстукивать зубную дробь. Стоило лишь на мгновение представить, что клевар оказался бы проворнее Но ребёнок, живой и невредимый, а ещё страшно довольный собой, живо допрыгал до ворот, и только дома, за крепкой дверью, Тара спохватилась, азарт победы в детских глазах сменился на виноватое выражение.
Нельзя плеваться огнём? уныло вопросил-напомнил драконий ребёнок.
Кейт бережно сняла с дочкиной головы платок и поцеловала тёплую макушку.
Нельзя, моя храбрая девочка. Но сейчас ты нас спасла.
Но я больше не буду, поразмыслив, вздохнула Тара. И дяде Виту не говори, ладно? Я не буду Это же секрет. Ма-ам? А ты так не умеешь?
Кейт опустилась на корточки и обняла дочку.
Я не дракон, солнышко.
Тара, явно размышляя ещё о чём-то, погладила Кейт по щеке, но спросить ничего не успела: Кейт быстро отвлекла её другими вопросами, а вскоре вернулся Витсент. И ни в тот вечер, ни позднее не узнал об опасном приключении. Девушка потом ещё раз тихонько напомнила дочке о запрете пользоваться огнём, да ещё таким способом, хотя понимала: повторись подобное Тара вновь будет действовать на инстинктах. Лишь бы не повторилось. Удавалось же им избегать таких встреч целых четыре года!
Ждала Кейт и последствий всплеска магической силы. Но шли дни, недели, а жертв в Ковруме, к огромному облегчению, не было.
Порой Кейт просыпалась ночью оттого, что под боком у неё сладко посапывала Тара, перебравшись из своей кроватки в её. Сперва Кейт беспокоилась, не приснился ли девчушке страшный сон или, ещё хуже, не бродит ли у них кто-то снова под окнами: Тара во сне крепко держала мать за руку. Кейт не будила ребёнка, а
наутро пыталась расспрашивать, но Тара не могла ответить ничего вразумительного, она и не помнила, как покидала свою кроватку. Но в какой-то момент, проснувшись опять с подкатившийся под бок дочкой, Кейт укутало таким теплом и спокойствием, словно не Кейт защищала и оберегала своё дитя от всего мира, а наоборот. И на следующее утро как будто сил прибавлялось, и день получался насыщенным, Кейт многое успевала переделать, меньше зевала и клевала носом.
В одно такое утро, когда, позавтракав, Витсент ушёл к себе одеваться, а Кейт с дочкой ещё допивали из своих чашек одна крепкий чай, вторая молоко, Тара спросила:
Мам, а когда папа к нам приедет?
Девушка медленно, очень аккуратно поставила почти пустую чашку на стол.
Вопросы об отце уже бывали. Редкие и несколько рассеянные: Тара могла спросить что-то, не отвлекаясь от игры и сразу же переключаясь на другое, когда Кейт переводила тему. А она переводила. Каждый раз сердце сжималось. В самый первый раз она не смогла солгать дочери и сказала как есть: папа жив и где-то очень далеко, запоздало спохватилась, что коврумцы считают Кейт вдовой. Если не все, то многие. И махнула рукой: в самом деле, кто будет ловить её на несоответствии! И вообще они с Тарой уже совсем скоро уедут. Витсент, услышав обрывок диалога сестры и племянницы, молча пожал плечами и поправлять не стал.
А теперь Тара сидела напротив и смотрела в глаза Кейт.
Я не знаю, милая, выдавила девушка под этим немигающим светлым взглядом. Папа уплыл за море на большом корабле, очень далеко уплыл, в Герстин. Помнишь, мы с тобой рассматривали карту у господина Сарта? Я тебе показывала. Доедай кашу, нам скоро выходить, а дядя Вит долго ждать не будет.
Почему он уплыл один, без нас? требовательно спросила Тара.
Потому что его вызвали на службу, это случилось очень быстро и срочно, раздался спокойный голос Витсента, а следом он как ни в чём не бывало вошёл в кухню. Тара, пора убирать со стола. Если ты поела, беги одеваться.
Девочка насупилась, но сразу же поставила на стол недопитое молоко, бочком сползла со стула и, обогнув Витсента, шмыгнула за дверь. Кейт облегчённо вздохнула.
Приберёшь тут? так же ровно попросил Вит. Только пошустрее. Я пойду запрягать Кляксу. И, Кейтрисс Ты считаешь, правильно давать ребёнку ложную надежду? Я про её папашу.
Кейт тяжело поднялась, принялась собирать посуду.
Я ничего Таре не обещаю, напротив, стараюсь говорить обтекаемо. Пусть подрастёт для настоящей правды.
Дело твоё, уронил брат и вышел.
Маллия не пришла в магазинчик поболтать с Кейт, и у той выдалось отличное утро: без пересказа сплетен и необходимости вовремя кивать и вставлять междометия. Кейт достала списки книг, которые нужно заказать, проверила всё как следует, вписала ещё несколько наименований, вычеркнула повторяющееся, продала старшей дочери аптекаря сборник старинных легенд и позвала дочку перекусить. Пока они пили чай, звякнул колокольчик, и худенький бледный, как большинство коврумцев, мальчишка лет десяти заглянул в подсобку и вручил девушке небольшой тонкий конверт. Взглянув на подпись, Кейт приподняла брови: легка на помине. Послание было от Маллии, но уже на второй строчке Кейт встревожилась.
Приятельница сообщала, что приболела и никак не может прийти в себя. Не встаёт из-за сильной слабости, головокружения и тошноты, а брат Микор, как нарочно, уехал в соседний посёлок присутствовать на какой-то сделке, требовавшей оформления бумаг. Слуг у Бертлеров не водилось, хотя Маллия не раз просила брата нанять в помощь хоть одну служанку. Словом, приятельница прозрачно намекала, что ей очень худо, а поухаживать некому. Кейт наскоро проглотила оставшийся чай и заглянула на половину Сарта.