Вит продолжал заниматься своими делами, а Кейт наконец немного повезло разбавить бытовую рутину чем-то стоящим и таким, что на шаг-другой приблизит её к отъезду. Девушка получила работу в книжном магазинчике старика Лима Сарта, страстного любителя книг. Никогда, конечно, не думала о такой работе, но в её положении выбирать не приходилось. Магазинчик располагался недалеко от площади, занимал половину жилого дома, сам дом плотно лепился к бокам других похожих строений, а на второй половине овдовевший хозяин жил и вёл свой нехитрый быт. В силу возраста и некрепкого здоровья что стоять за прилавком, что заниматься учётом и прочими бумажными делами Сарту стало трудновато, а Кейт даже обрадовалась возможности проводить часть дня вне дома. Дочку она брала с собой: в магазинчике имелся удобный закуток, где Тара могла играть и листать книжки с картинками, не мешая покупателям. А покупатели были: чтение долгими туманными вечерами оставалось у коврумцев одним из любимых развлечений. Книги привозили регулярно, и Кейт, ко всему прочему, получила прекрасную возможность читать, а ещё начала учить с Тарой буквы. Платил старик Сарт неплохо, и большую часть заработка девушка со спокойной душой откладывала на переезд, а оставшиеся монеты тратила на хозяйство, которое у них с Витом всё же оставалось общим. Брат ни разу не заикался о том, что Кейт ему что-то должна, но ей так стало гораздо легче. Сам хозяин магазинчика в первые недели присматривался к работе своей помощницы, а потом всё чаще начал уходить на свою половину, чтобы подремать. Зато, если бодрствовал, то охотно возился с девчушкой, против присутствия которой совсем не возражал.
Маллия по-прежнему забегала к Кейт, теперь чаще всего в магазинчик, пока Сарт отправлялся на послеобеденный сон. Она, вопреки ожиданиям Кейт, не держала на неё обиды за отказ Микору. Не сложилось и не сложилось, дело житейское. Она сама так и не вышла замуж, несмотря на все свои старания, а в последнюю встречу унылым тоном сообщила Кейт, что тот симпатичный выпускник, Финнрих, всё-таки уговорил родителей на переезд. Нашёл хорошее место службы и увёз стариков ещё несколько дней назад, в самые грянувшие морозы. Не стал ждать улучшения погоды, да оно и верно: хорошее место долго ждать не будет, и так за предыдущие годы несколько стоящих предложений упустил. Но как же жалко, что Маллия так и не сумела ему понравиться!..
У тебя хоть ребёнок есть, завистливо и горестно вздохнула девица. Одинокой уже не останешься, хотя это всё равно не то Но лучше, чем остаться в старых девах.
Тара, выглянувшая из подсобки посмотреть, с кем переговаривается мать, воспитанно поздоровалась с Маллией и бесхитростно выдала:
А вы тоже заведите себе ребёнка! Мама говорит, что это счастье, а на дердёрж А если глаз дёргается, то это ничего, это пройдёт! Да, мам?
Кейт уронила лицо в ладони и сдавленно захохотала.
Витсент периодически дожидался сестру и забирал их с племянницей домой на повозке. Путь пешком не занимал много
времени, но в морозные дни его очень хотелось сократить. Разве что маленькой Таре холод не доставлял особых неудобств: она при любой возможности старалась измерить глубину сугроба и, будь её воля, резвилась бы на улице до синих сумерек. В повозке же следовало вести себя тихо, сидеть на месте и не закидывать взрослых вопросами. Ездить с дядей Витом Тара не любила и постоянно упрашивала мать пойти домой своим ходом.
В ту зиму, когда девчушке исполнилось четыре, мелкая нечисть то и дело давала о себе знать. Основная пища, встречавшаяся в лесу, видимо, стала совсем скудной, и голод вынудил лесных соседей подбираться к Ковруму ближе. Так, клевары и похожий на высохшое дерево корёжник устраивали ловушки на дороге, на присыпанной хрустящим снегом каменной изгороди. Кейт слышала, что жертвой корёжника, ловившего в смертельные объятия, ломавшие косточки, недавно стал большой лохматый соседский пёс. Отбить собаку не удалось, полученной пищи нечисти хватило надолго, но Кейт ходила в магазинчик и обратно домой, то и дело оглядываясь, цепко следя за дорогой. Боялась, что в случае нападения не сможет спасти дочку. Старалась не давать страху расти, чтобы не дать ему воплотиться. Им с Тарой везло долго, пока в один из дней по дороге к дому
Клевар маскировался не просто под камень под ком снега, Тара была особенно весела, скакала вокруг Кейт и взахлёб пересказывала сказку, что читал ей утром старик Лим Сарт, пока мать занималась покупателями. Кейт не успела стереть с лица улыбку, с которой слушала восторженный голосок девочки. Так, с этой примёрзшей улыбкой, вдруг увидела сбоку тонкую, тускло поблёскивающую сеть. Успела ухватить Тару за шарф и дёрнуть на себя, обе упали и, сама не понимая как, Кейт вместе с дочкой перекатилась в сторону. И никого рядом. Надо высечь огонь и отогнать тварь, но огниво в глубоком кармане, а Кейт, как нарочно, упала именно на тот бок Девушка давно не пользовалась даром, но в этот момент подумала о нём сразу же, ничего больше не успеть, кроме магического пламени. Отпихнув заверещавшую Тару ещё дальше, она принялась судорожно стаскивать с ладони рукавицу. Не успела. Утробный рык напугал её сильнее блеснувший на белом снегу клеваровой сети. Дочка в сбившемся платке по-звериному оскалилась в сторону нечисти, и по клевару прошла волна дрожи, существо отпрыгнуло назад. Тара снова рыкнула, поднялась с четверенек на ноги, на мгновение стрельнула взглядом в мать и пальнула ярким пламенем. Рыжий огонь, смешанный с рыком, в секунду объял клевара, точно сухой лист. Кейт сдавленно охнула, отшатнулась, потянула за собой воинственную дочь. И в этот раз та не сопротивлялась материнским объятиям. Прислонившись к изгороди, обе смотрели, как горит, с визгом и подвыванием, гость из Овражного леса. Только горстка чёрного пепла напоминала о неудавшейся охоте.