Мне сейчас необходимо поделиться с кем-то близким, спросить совета, выплакать тревогу и горе на надежном плече. Но никого рядом нет, даже зеркальце молчит. Одиночество кажется ощутимым - оно обволокло все вокруг и давит, как холодный камень.
Я пытаюсь
думать сначала о прошлом, а потом и о будущем о доме, в который надеюсь попасть, о невероятном чуде в виде живых родителей, которых я надеюсь скоро увидеть. Но мысли постоянно перескакивают на Адена - где он, что с ним?
Вспоминаются слова каменщика, которые подтвердили мое собственное впечатление - этот воин заслуживает многого! Что он сейчас делает? Вспоминает ли обо мне? Ведь он думает, что я от него ушла
Если Аден решит, что я больше не нуждаюсь в его услугах, - обдумываю я ситуацию, в которую попала, - тогда он отправится к моему отцу, то есть к Людвигу Великодушному за вознаграждением. Там выяснится, что я не вернулась, и они вместе приедут сюда в то место, где я потерялась.
Точно! Отец обратится к Фридриху, меня станут искать и, значит, еще не все для меня потеряно. Отсюда Адену должно быть не так уж далеко ехать до моего будущего дома. Надо как-то уговорить Альбрехта набраться терпения. В самом крайнем случае признаюсь ему, что я Мария.
Я также думаю о благородном Черном рыцаре, который у всех на глазах незаметно построил безусловную победу. Зеркальце подбрасывает интересную фразу на этот счет: настоящую славу нельзя выиграть по очкам, только вчистую.
Слава Черного рыцаря бесспорна. Кто он? Молодой? Как он выглядит? К кому спешит? Есть ли у него девушка или жена? Мне очень хочется получить ответы на свои вопросы.
Я заочно наделяю его всеми возможными достоинствами. Он произвел на меня большое впечатление, я это точно понимаю. Даже показалось
Если бы существовала любовь! - вдруг подумала я с внезапно заколотившимся сердцем. - Как это было бы хорошо! Такому герою, пожалуй, можно было бы довериться. Мне очень хочется, чтобы дорога однажды привела его ко мне, чтобы спасти из плена. Я прямо успокоиться не могу, даже плакать хочется.
Потом я снова думаю об Адене: если бы он только услышал эти два слова: «Мария здесь», он бы не оставил меня, я уверена, - шепчу себе под нос. - Он нашел бы способ меня отсюда вытащить! Если бы я смогла, постоянно думая о нем, силой своей мысли направить его сюда! Если бы он вдруг вошел!..
Глава 59
- Ну, как ты здесь, не скучаешь?
- Прошу, отпустите меня, господин, - выдавила я из себя, плотнее закутываясь в плюш.
- Ну что ты, разумеется, нет; ты скоро полюбишь меня, малышка, и сама не захочешь уходить! - убежденно заявляет он и покровительственно кладет руку мне на голову.
Я гадливо отстраняюсь.
- Поверь, - продолжает Альбрехт, - если такой мужчина, как я уделяет тебе внимание, пытается предугадать твои желания, - значит, это любовь! Посмотри на меня! - Он подвигается ко мне, хватает мой подбородок и приподнимает его.
Я думаю только обо дном сейчас его двинуть или потом.
- Разве я не хорош? Разве твое тело не жаждет узнать, каковы мои ласки? Доверься мне - я не обижаю хорошеньких девушек. Ну отчего ты так зажата - сидишь в этом нелепом покрывале и дрожишь? Надеюсь, тебе не холодно, а то можно опять натопить! Кстати, что ты думаешь о наших развлечениях? Любовные утехи, не отравленные запретами и соперничеством - это высшая форма любви, не правда ли?
- Я думаю, - тихо произношу, упрямо глядя в пол, - что настоящая любовь прекрасна. Еще думаю, что она большая редкость, которую не выставляют напоказ. И что она должна иметь смысл и завтрашний день.
- Да ты философ, моя прекрасная цветочница! Или лучше называть тебя - Мария?! - Альбрехт с кривой усмешкой зло смотрит на меня. - На мое внимание ты отвечаешь дерзостями?! Мое терпение кончается. Сегодня вечером ты должна лежать на этом диване, готовая принять меня. И если я не буду удовлетворен
- Мой духовник не позволяет изменять мужу, - шепчу, по совету зеркальца.
- Ха, так поменяй его! - ухмыляется молодой князь. - Мой еженедельно отпускает мне грехи. Если душа создана для Бога, то тело - для любви!.. Но я ведь зашел тебя порадовать, малышка, - празднества продолжаются, и ты сейчас пойдешь смотреть представление. Его покажет крещеный сарацин, говорят, он необыкновенно хорош! Тебя это развлечет. Только не надейся сбежать - у меня преданные слуги. И служанки! - он хохочет, подталкивая меня к двери.
- Я не могу пойти в таком виде, прошу, дайте мне обычную одежду! чуть ли не стону я; так хотела выйти отсюда и что теперь?!
- Эта одежда поможет тебе перестать лицемерить. Прислушайся к себе: ведь ты не хочешь стариться под этим покрывалом, завидуя остальным?
Лучше постареть под покрывалом, чем участвовать в разврате, - мрачно думаю я, направляемая тремя служанками, одетыми чуть-чуть скромнее, чем я внутри покрывала. -
Жизнь длинная, и когда-нибудь у меня получится убежать.
Самое большое, наверное, помещение замка подготовили к представлению - освободили середину и обставили периметр лавками. Зрителей очень много, некоторые даже стоят. Я сажусь на самый край скамейки в углу и загораживаю покрывалом лицо до глаз.