Нет, госпожа. Говорят, на них напали айневцы, будь они прокляты. Наши, как узнали, отправили отряд, разгромили вражин, да поздно было ваши все передохли.
В горле встал ком, и я шумно сглотнула. Пряник теперь в рот не лез, и я сунула его в руку охранника. Тоскливым взглядом я осмотрела площадь, на которой не было ни повозки с юга, ни даже маленького флага.
Всё хорошо, госпожа?
Тяжелая рука легла мне на плечо, и я повернулась. В глазах Ракана было беспокойство.
Все нормально, просто
Я судорожно выдохнула. Как я объясню ему, что такое тоска по родном дому, когда в новом ты до смерти несчастен?
Ты не печалься, госпожа. Наши даже одного айневца поймали, казнить будут.
Я изумленно посмотрела на него:
Как казнить?
Вот так, прилюдно. На празднике, чтоб народ порадовался хоть чутка. Вон, ведут уже, видишь?
Медленно, как во сне, я повернулась в ту сторону, куда показывал Ракан. Музыканты и шуты спускались с постамента, к которому приближалась стража. Около дюжины воинов вели одного пленного. Мужчина был испачкан, одежда его была в крови, руки связаны. Но он гордо нес свою голову, не позволяя и на долю секунды поверить, что он здесь всего лишь пленный.
Меня замутило, и я схватилась рукой за шею.
Идём, госпожа, лучше вам не смотреть на такое. Вы и так плохо спите.
Он мягко взял меня за локоть и потянул на себя, но я не далась вырвала руку, сделала пару шагов вперёд. Что-то в образе этого пленника притягивало мой взгляд, не давало уйти.
Госпожа
Идём, подойдем ближе, перебила я его и кинулась в толпу, чтобы оказаться ближе к эшафоту.
Пленника уже завели на него, и толпа задорно улюлюкала, предвкушая казнь вражеского воина. Я всматривалась в его горделивое лицо, в линии скул и подбородка, в блеск темно-синих глаз. Что-то неуловимое витало в воздухе, какая-то мысль, которую мне никак не удавалось ухватить.
Осознание пронзило меня остро, словно заточенная стрела. Я даже задохнулась на миг, не смогла сделать вдох, когда до меня вдруг дошла простая истина. Я знаю его. Я знаю этого человека.
3
Не знаю, зачем отец взял меня с собой. Стояла невыносимая жара, и пот градом тек по моей спине, пока я ходила по лагерю, что разбили под стенами крепости. С часу на час должна была прибыть делегация из Айневии. Быть может даже, мы заключим наконец-то мир, и война будет закончена. Останутся только северяне, но и с ними мы разберемся.
Тайта! рыкнула на меня мать, которая вышла из своего шатра. Огромный живот выпирал из-под свободного платья очередной ребенок, что родится уже мертвым через пару недель.
Да, матушка? откликнулась я, удивленная тем, что она заговорила со мной. Это случалось так редко
Ты себя видела вообще? Выглядишь как дочь свинопаски! Немедленно прикройся!
Она придерживала живот и слегка
покачивалась из стороны в сторону, лицо ее было бледным. Ей было плохо от жары и тяжести, и отец поступил очень жестоко, заставив и ее присутствовать здесь. Матушка тяжело дышала и могла в любой момент потерять сознание от переутомления.
Что не так? спросила я негромко.
Гилла Намора сделала пару быстрых шагов ко мне и схватила ворот моего платья. Трясущимися пальцами она начала застегивать пуговицу, удушая меня натянутой тканью. Я не могла сделать нормально вдох, но стойко молчала она меня все равно не пожалеет.
Отмой свои руки в реке, бесстыжая, пока нас не сочли дикарями.
Едва она это произнесла, как послышался звук трубы делегация с востока прибыла.
Боги милостивые, Три Брата, защитите нас и спасите эти земли! прошептала матушка, вглядываясь в горизонт. Она зашла обратно в шатер, и оттуда послышались торопливые разговоры.
Воспользовавшись моментом, я юркнула за шатер и пошла к реке. Я не собиралась отмывать руки. Я просто решила немного потеряться, пока важные гости будут обсуждать с отцом будущее наших княжеств. Может им и удастся закончить сегодня войну, но даже я, по сути еще ребенок, понимала, что это было бы слишком просто.
Я гуляла вдоль реки не меньше трех часов, наслаждаясь одиночеством. Я пускала камни по воде, заставляя их подпрыгивать, плела венки из поздних цветов, мочила ноги на перекате. Если бы родители видели это, мне было бы несдобровать.
Вода, наверное, сейчас чудесная?
Я обернулась, едва не потеряв равновесие и не упав в воду от неожиданности. Молодой мужчина, скорее даже юноша, шел ко мне. За собой он вел лошадь весьма дорогой породы. Костюм юноши был в пыли, грязный, и хотя сшит он был довольно просто, от меня не укрылось качество ткани и швов. На боку висел клинок, эфес которого украшал змей выточенный из кости. Наверное, этот человек один из воинов восточного властителя и прибыл с делегацией.
Прекрасная, тихо ответила я и стыдливо опустила подол платья. Я задрала его, когда входила в воду, распутно обнажив худые ноги и угловатые колени. Низ платья упал в воду и тут же намок, и я посмотрела на него с сожаления если мать увидит, она меня побьет.
Незнакомец подвел лошадь к воде, дал ей напиться. Затем он склонился сам, умыл лицо, набрал воду в ладонь и выпил. С улыбкой он выпрямился, глянул на меня синими как грозовое небо глазами: