обсуждали всех представительниц прекрасного пола находящихся в маршрутке.
-Смотри, какие дойки! кивком головы указал один из них в сторону пухленькой девушки с внушительным содержимым бюстгальтера. На животе она с такими подушками вряд ли спать может! Гы-гы!
-А вон у той ничего, аппетитненькие, - смачно причмокнув губами, проговорил второй, неприлично тыча пальцем в девушку, сидящую у самой двери. Ух, я бы её!
Не сомневаюсь, что он бы её «ух!», только вот она, если судить по внешним данным и брезгливому взгляду, брошенному из-под ресниц, даже от безысходности на такого типа не польстилась бы. Не думаю, что такие гопники могут заинтересовать хотя бы одну девушку. Мои умозаключения оказались не верными. Девчонка лет девятнадцати, почти висящая на поручне рядом со мной, смотрела на этих огрызков восторженно и зазывно. Ну-ну, удачи!
-Гы-гы! А у той смотри вообще минус пятый в спину вжатый! довольно громко произнёс первый, заржал и ничуть не смутившись, ткнул пальцем в ту, которая его так повеселила.
Кому интересно, тыкал он в меня. Я же сделал вид, что не заметила сего жеста и принялась с излишним любопытством изучать схему маршрута, висящую прямо за спиной водителя.
-Такая дылда! хохотнул второй парень.
-И доска, - припечатал его дружок и добавил, явно считая себя отменным юмористом, - к тому же очкастая. Очкастая доска, прикинь!
Да-а-а, детский сад штаны на лямках. Мальчики явно заездили пластинку ещё с ясельной группы, мне даже было почти не обидно. В конце концом они правы, хотя и выразили свою правду в грубой форме. Для девушки я и впрямь чересчур высокая, а вот с весом вышла накладка всего пятьдесят пять килограмм, при таких данных о каких параметрах может идти речь кости прикрыты и ладно. Попа плоская, ребра можно визуально пересчитать, живот не плоский, а какой-то впалый и в довершении всего два прыщика там, где нормальной девушке положено иметь грудь. Так что до эталона женственности и сексуальности мне нужно набрать как минимум ещё килограмм двадцать, что для меня последние лет десять является непосильной задачей. «Не в коня корм», - говорила прабабушка обо мне. Вот уж точно.
Единственным достоинством моей внешности была шевелюра. Густые, длинные и волнистые волосы, заплети их в косу стали бы толщиной в руку, причём не мою, а взрослого и крупного мужчины. Увы, волосы общую картину не спасали, а потому всегда были скручены в пучок на макушке. Ну и наконец, очки. Очки добавляли мне особый шарм фригидности и полной феминистичности в купе с одеждой унисекс. Что поделать, если любое даже самое красивое платье на моей костлявой фигуре выглядело смешно и уродливо, поэтому и приходилось прятать своё худосочное тело за просторной, мешковатой одеждой.
Пока я размышляла о своей внешности, парни, задетые за живое моим равнодушием к их гениальным шуткам, стали обсуждать меня громко на весь автобус. Их сальные шуточки заставляли краснеть всех пассажиров, но никто не спешил осаживать юмористов. Люди слушали, кривились, но молчали. Губы невольно скривились в горькой усмешке. Нет, я не ждала, что кто-то вступится или просто одёрнет хамов, просто молчаливое порицание окружающих выглядело грустно и в то же время довольно забавно.
Выбросив из головы все мысли, я принялась продвигаться в сторону выхода, хотя до пункта моего назначения оставалось проехать ещё две остановки, но как показывает практика лучше добраться до двери заранее, иначе потом просто не успею всех растолкать. Протискивалась между чужих тел крайне осторожно, стараясь не оттоптать выставленные в проход, словно специально, ноги, и протаскивая за собой полупустой рюкзак. Добралась, как и предполагала точно перед своей остановкой.
-Вы на следующей выходите? задала вопрос девушке, стоящей впереди меня у самой двери.
-Нет, - с усмешкой отозвалась она, пропуская меня вперёд, и задумчиво произнесла, обращаясь, словно к самой себе. Проедусь, пожалуй, дальше.
Я рассеяно пожала плечами, протискиваясь мимо неё к выходу и одновременно вручая водителю заранее заготовленные монетки. Маршрутка резко затормозила, отдавив кому-то ногу, я поспешила покинуть автобус, пока в него не хлынула толпа тоже жаждущая добраться до дома. Увы, толпа на то и толпа, что движется к цели, игнорируя препятствия. Стоило мне только сунуться в приоткрывшуюся дверь, как меня чуть не сбила с ног бабулька, рвущаяся в салон. Я оказалась быстрее, прошмыгнув в узкую щёлку между бабкой и дверью. Пацану, что попытался проделать тот же финт, что и я, повезло меньше, бабушка божий одуванчик огрела его по хребту бадиком и крикнула вдогонку:
-Ах ты, шельма!
Лавируя среди людей, столпившихся на остановке, я, наконец,
выбралась на асфальтовую дорожку и быстрым шагом направилась в сторону ближайшей шестнадцатиэтажки окруженной четырёх и пятиэтажными панельными домами. По обеим сторонам дорожки росли густые кусты сирени. По весне, когда всё цвело и благоухало, ходить здесь было одно удовольствие, но уже к началу июня всё очарование пропадало, что уж говорить о конце июля. Жара, стоявшая вот уж третью неделю, отсутствие дождя и совести у горожан, превратило дорогу к дому в полосу препятствий.