-Надежда, здравствуйте! хмуро оглядывая помещение, поприветствовал меня начальник.
-Добрый день, Олег Константинович! доброжелательно улыбнулась я, готовясь к неприятному разговору.
Проработав почти год в «Букингеме», я хорошо умела ориентироваться в настроении шефа. Когда Зимин вот так хмурится и приглядывается к обстановке, означает только одно, он решил на чём-то сэкономить и это точно не покупка рыб, дохнущих с ужасающим постоянством, как я в тайне надеялась. Скорее всего, он решил сэкономить на моей зарплате.
-Надежда, с завтрашнего дня в офисе появится ещё один менеджер, - огорошил новостью шеф и, зло смерив меня взглядом, добавил. Вы, как я погляжу, не справляетесь с возложенными на вас обязанностями. Клиентов мало, база почти не пополняется! Вы не в полной мере доводите информацию до людей!
Я скептически посмотрела на начальство, разрываясь от желания посоветовать ему, умерить аппетиты и снизить задранные втридорога цены на занятия. Если учесть, что учителями были не рекламируемые нами педагоги со стажем, прошедшие стажировки в зарубежных университетах и за руку здоровающиеся с иностранными знаменитостями, а в большинстве своём обычные не всегда доучившиеся студенты, то наши цены были не просто грабительскими, а аморально грабительскими.
К слову, фраза о том, что я не в полной мере довожу информацию, означала несколько иное, что можно было подумать из контекста. Это
значило, что я должна врать и изворачиваться, чтобы привлечь как можно больше клиентов. Врать я не любила, изворачиваться не умела, а КоАП и УК РФ не давали покоя моей совести, так что мне приходилось в тех случаях, когда меня напрямую спрашивали, предельно честно сообщать клиентам обстановку в центре, но так, что бы не отбить у них желания подписать договор. В большинстве случаев это срабатывало, чем я несказанно гордилась.
-Надежда, завтра с утра будет планёрка и знакомство с новым членом нашей команды, - возвестил фэн-шуист и снова нахмурился, заприметив целых четыре рыбьих трупика, всплывших пузом вверх. Я хочу, чтобы вы подумали и предложили стратегию по привлечению новых клиентов. Вы меня поняли?
-Конечно, Олег Константинович, - заверила его с гадливостью наблюдая, как наш шеф голыми руками вытягивает за хвост дохлятину из аквариума.
На мои слова он только кивнул, собирая дохлых рыб в бумажный кулечек, скрученный из наших буклетов, и унёс трофей с собой, даже не попрощавшись. Так и вижу, как Зимин закапывает в братскую могилку дохлых рыбок на заднем дворе своего мегапафосного коттеджа и пускает скупую мужскую слезу по безвинно загубленным жизням. В такие моменты мне очень хочется, чтобы однажды кладбище золотых рыбок ожило и приползло к своему невольному убийце с целью возмездия. Ах, мечты, мечты!
Глава 2.
«Где же вас таких делают?» - поскреблась меланхоличная мысль на задворках сознания, пока я разглядывала посетителя. Высокий пепельный блондин с лицом умело «отфотошопленным» каким-то пластическим хирургом брезгливо сморщил аккуратный носик, осматривая интерьер центра с неумелой потугой на дворцовый. Его взгляд медленно перемещался от одной детали к другой, после чего остановился на мне.
-Посредственно, - лениво выдал он, глядя мне прямо в глаза и резко развернувшись, стремительно покинул офис.
-Фредя, как ты думаешь, он имел ввиду всё в совокупности или только отдельно меня? задала я вопрос черепаху, стоило только отзвенеть поющему ветру вслед за чересчур громким хлопком закрывшейся двери. Если про меня, то надеюсь, он сдохнет быстро.
Фредерик хранил гордое молчание и целенаправленно пытался выскрести себе путь наружу из аквариума. Я вздохнула, усмиряя злость, закинула за спину рюкзак и поторопилась домой.
Всю дорогу мне чудился пристальный взгляд в спину, от которого холодели внутренности, каждые полторы минуты появлялось желание обернуться, а в голову настойчиво лезли мысли о всяких маньяках и прочих асоциальных элементах. Только очутившись в автобусе, я смогла чуть-чуть расслабиться. Бросив взгляд на своё полупрозрачное отражение в стекле, невольно скривила губы в ироничной улыбке. «Кто на тебя позарится, очкастая!» - любезно всплыли слова из далёкого (Слава Богу!) детства и не столь далёкой юности.
-Вот именно, - пробормотала себе под нос, чтобы никто посторонний не расслышал, и покрепче схватилась за поручень.
Для меня поездка в общественном транспорте, особенно в маршрутке, особенно стоя, была сравнима с изощрённой пыткой. С моим «модельным» ростом метр семьдесят девять приходилось скрючиться вопросительным знаком, чтобы хоть как-то защитить голову от знакомства с крышей. Ни о каком удобстве тут, разумеется, речи быть не могло. С нашими же водителями-экстремалами поездка до работы и обратно домой довела бы до истерики даже мазохиста.
Особенно меня умиляло поведение сильной половины человечества, которые в общественном транспорте сразу превращались в слабую половину, инвалидов, престарелых и детей. Вот, например, как крепенький широкоплечий дядечка, устроившийся на сиденье напротив стоящей меня, ссутуливший эти самые плечи для того, чтобы втиснуться между двух тучных тёть. При этом дядя вытянул ноги во всю длину, просунув их между моих широко расставленных для пущего равновесия конечностей. Его пыльные даже с комками грязи ботинки размера примерно сорок шестого опасно нависали над носами лакированных красных «лодочек» молоденькой девушки, которая бросала на чужую обувь неприязненные взгляды, но стоически молчала, пытаясь отодвинуть свои ноги подальше. Рядом с девушкой сидели два парня и, совершенно не стесняясь, вполголоса