Эту фрезу, насаженную на шест, можно было вращать туда-сюда веревкой. Выгрызая мягкое дерево заготовки, она опускалась в нее под собственной тяжестью. Позже для этой фрезы придумали деревянную раму, чтобы упростить работу и исключить ошибки. А Циль Наукаль еще и перевернул инструмент и заготовку. Теперь фреза была неподвижна, а на нее опускалась вращающаяся заготовка. Выигрыш был в том, что опилки высыпались сами и не приходилось останавливаться для их извлечения.
Итог всем очень понравился, и кроме воздушного насоса на этом станке стали делать просто бочонки для хозяйственных нужд. А Кимичина забрал в личные ученики сам Циль Наукаль.
Впрочем, совершенствование воздушного насоса на этом не остановилось. Кимичин, подумав, предложил закрыть барабан с обеих сторон и сделать оба движения тарелки рабочими. Производительность удвоилась. Последним усовершенствованием было покрытие всех поверхностей барабана лаком для защиты от влаги. Но это была уже не его идея.
Такие вот воздушные барабаны, блестя черной лакированной поверхностью, и стояли сейчас на берегу ручья около горнов. Рядом лежали короба с древесным углем, сгруженные с лодок. От черной осыпи работники натаскали уже с десяток корзин руды, и теперь дробили ее в порошок на большом плоском валуне. Другие работяги вкапывали в землю толстые жерди для возведения навеса над местом плавки. Мелкий дождик вряд ли помешал бы процессу, но он всегда мог смениться дождем и посильнее. Царила деловитая, организованная суета.
По мере того как в горны засыпали руду и уголь, ход процессов менялся. Изменился и вид пламени, он стал гореть голубыми язычками. Внутри горна что-то стало побулькивать. Качать воздух становилось все труднее.
Циль Наукаль подмечал происходящее и делал пометки на листе бумаги. И наконец начались проблемы. У одного горна возгорелась бамбуковая трубка, подводящая воздух от насоса к основанию печи. У второго треснула стенка. И в обоих случаях из образовавшихся отверстий потекла расплавленная масса. Кимичин даже обрадовался. Наконец-то получен жидкий металл, который можно привычным образом заливать в формы.
Дутье продолжалось только в горне с самыми толстыми стенками. Треснувший горн оставили остывать, а третий попытались реанимировать. Но увы. Когда восстановили трубку и снова начали качать воздух, было заметно, что он с трудом просачивается через материал. Попытку прекратили.
По команде Циля Наукаля работники принялись ломать вышедшие из работы горны. А Кимичин медными клещами подтащил к камню затвердевшую лужицу вытекшей массы и ударил по ней молотком. К сожалению, она разлетелась на части. Это был не металл, а шлак. И даже крупинок металла в нем не оказалось. Зато в разломанных горнах пылали жаром непрогоревшие угли и какая-то плотная масса. Кольями ее выворотили и запихали в воду ручья. Остывая, эта масса трескалась и рассыпалась. Еще несколько ударов кольями, и весь конгломерат развалился окончательно. Это был в основном такой же шлак, что вытек через щели. И только немного спекшихся кусочков металла обнаружилось в этой массе.
Думаю, что бесполезный расплавившийся камень залил нам трубки для дутья, задумчиво произнес Циль Наукаль,
разглядывая еще горячий королек металла. В следующий раз будем помогать ему понемногу выливаться ниже трубок. А сами трубки надо поставить с наклоном, чтобы в них не затекало. Но, как видишь, Кимичин, процесс в горне шел. И даже результат кое-какой получился. Ломайте вторую! крикнул он подмастерьям. Переставляйте меха на два других горна. Продолжим пробовать.
Второй горн ничем не отличался от первого. Та же масса шлака и такое же мизерное количество металла. А вот когда планово закончили дутье в третьем, то обнаружили кусок металла с кулак размером. Выяснилось, и почему не захлебнулась дутье. У этого горна под дном оказалась незамеченная сразу, то ли промоина, то ли норка какого-то зверька, и шлаки ушли туда. Циль Наукаль отметил это в своих записях.
Вторая попытка уже прошла без особых эксцессов. Когда снова послышалось бульканье, пробили отверстие в стенке ниже воздуходувных фурм, и шлак стал медленно вытекать наружу.
Работу мехами прекратили уже поздно вечером. Циль Наукаль велел один из горнов ломать, а второму дать остыть вместе с содержимым.
Хочу внимательно посмотреть, где именно относительно фурмы комок металла растет, пояснил он Кимичину.
Из разломанного горна вывернули крицу весом почти в голову (5 кг). Кимичин тут же отволок её на облюбованный камень и принялся колотить по ней тумбажным молотком, придерживая медными клещами. Искры летели во все стороны. С каждым ударом крица темнела, а молот и клещи нагревались. Их приходилось макать в воду. Но тем не менее кусок крицы, теряя части, плющился и уплотнялся. Вскоре процесс был остановлен и откованную крицу кинули в воду.
Уже глубокой ночью, запоздало завтракая у костра, мастера разглядывали результаты дневных трудов и переговаривались.
Крица слишком быстро остывает на камне и под ударами холодного молотка, посетовал Кимичин. Я завтра попробую плющить ее на вкопанном бревне деревянным молотом.