Я достал из кармана кусочек бумаги чек из магазина, куда я заходил за «Читос», презервативами и двумя бутылками «Маунтин Дью Код Ред». Я записал адрес на обратной стороне и захлопнул журнал, пока Эми не вернулась и не стала приставать с расспросами.
На следующий день я уехал обратно и, добравшись, сразу же засел за телевизор, чтобы посмотреть бой ЮФС . Я напрочь забыл про статью и эксперимент.
Неделю спустя, однако, когда я обшаривал штаны перед стиркой, из кармана выпал кусочек бумаги. Я сел за компьютер и написал доктору письмо, в котором рассказал, как я видел человека-тень у себя в ванной, пока принимал душ,
а так же спросил, как мне связаться с тем парнем, на котором ставили эксперимент, чтобы заверить его, что он не сумасшедший. Мою идею они не поддержали видимо, из соображений конфиденциальности. Однако они пригласили меня поговорить.
Они убедили меня встретиться отчасти при помощи денежного вознаграждения, но в основном благодаря моей тупости. Они хотели подключить электродами мой мозг к машине, как у предыдущего парня в эксперименте. Я согласился, и это явилось одним из самых чудовищно идиотских решений за всю историю человечества.
Откуда мне было знать? Почему-то идея собрать вместе умных людей в хорошо освещённой лаборатории и всё им рассказать показалась мне Не знаю, чего я ожидал. Наверное, я представлял себе, как они вызовут эту тень, и каким-то образом её увидят все, а не только я. И тогда всё это станет не моей проблемой, а чьей-то ещё. К тому же, они обещали мне деньги.
Так что той субботой я по-тихому поехал в колледж, сказав Джону, что собираюсь навестить Эми, а Эми что собираюсь навестить Джона, надеясь при этом случайно не наткнуться на неё в кампусе. Да, я солгал двум самым близким мне людям. Я сделал это, руководствуясь уравнением:
Что означает «одна маленькая ложь спасает от бесконечного числа объяснений». Я постоянно им пользуюсь. Вот уже использовал на вас.
Я представлял себе большую хорошо освещенную лабораторию со здоровенными компьютерами, стоящими вдоль стен, а на них те штуковины по типу магнитофонных бобин. В действительности же я оказался в паршивом маленьком кабинете внутри кампуса, где не работал кондиционер. Пот лился с меня ручьями (дело было поздним августом). Я пришел туда в девять утра, и они поздоровались, пожали мне руку и поблагодарили за участие. Я заполнил пачку всяких форм толщиной в полдюйма. А потом начались расспросы.
Это было мучительно. Час проходил за часом, пока они задавали мне бесконечные вопросы: о моей маме и о том, как её упекли лечебницу и как оттуда выписали; о моём папе, которого я никогда не знал, и о том, страдаю ли я от головных болей и что употребляю в пищу.
Главным был здоровый мужик с чёрной козлиной бородкой, уже тронутой сединой. Как оказалось, это был доктор Уэлш. Ещё там был доктор Прэтт, попросивший называть его Фредом. Была также помощница, Келли, которую я запомнил по фото в журнале. У нее были чёрные волосы, маленькое колечко в носу и прелестное круглое личико. Она излучала очарование, постоянно посмеивалась и дотрагивалась до моей руки, когда мы разговаривали.
Каким же я был тупым говнюком, не понимая, к чему всё шло.
Вопросы, вопросы, вопросы. Без перерыва на обед. Они даже проверили меня на чернильных кляксах, как в кино, показав десять белых картонок с нарисованными пятнами, а сидевший у меня за спиной мужик так строчил на своем ноутбуке, будто старался записать каждое моё слово. Всё, что я слышал это громкое клацание клавиш, из-за которого у меня чуть не начался нервный тик. Может, это было частью теста?
Доктор Фред: Не торопитесь. Можете поворачивать карточки, если так вам будет легче.
Я: Хорошо.
Человек-Мотылёк, с челюстями на крыльях.
Лужа крови с оторванным пенисом наверху. Последствия взрыва херобомбы.
Две руки, собирающиеся побороться на пальцах.
Хищная птица со сложенными крыльями, уставившаяся на меня. Пьяная в доску.
Клоун с торчащими волосами; рот скалится острыми зубами с широкими промежутками. Внизу картофелина, которую он ест с середины.
Два краба выблёвывают куски индейки, которую они только что съели.
Потом они отправили меня в приёмную, а сами собрались в кабинете, видимо, обсуждая, насколько у меня поехала крыша.
Наконец они отвели меня в соседнее здание, куда мы с Эми ходили во время моего последнего приезда. По субботам там почти никого не было. Мы вошли в зал: я, здоровенный доктор Уэлш, дружелюбный психолог Фред и милашка-помощница Келли в обтягивающей футболке.
Четверо зашли в небольшую комнату, где стояла машина с проводами. Только троим суждено было выйти.
Прошло сорок пять минут, пока они обвешивали меня проводами, а девочка-помощница сбривала волосы с небольших участков моей головы, чтобы прикрепить электроды. Они собирались у мониторов, откалибровывали приборы, о чем-то перешёптывались, сдирали с меня все провода и прикрепляли их заново и так примерно тридцать семь раз. В какой-то момент я подумал, что, может быть, у меня какой-то неправильный мозг, который им не подходит. Ну, что поделать.