Это не танец, заметила я наконец с улыбкой.
Он самый, что ни на есть, возразил Каллум, медленно кружа меня по комнате. И мой любимый, между прочим.
Мой тоже. Я уткнулась в него лбом, вздрагивая от счастья.
Когда песня кончилась, он сел на кровать, взяв меня на колени, запустил пальцы в мои мокрые волосы и поцеловал в шею.
Мне захотелось просунуть руки ему под рубашку и кончиками пальцев прикоснуться к его теплой спине, но я не решилась, мгновенно прикинув, сколько людей или камер за нами следят.
Но их не было. Мы были одни.
Поэтому я сделала как хотела, закрыла глаза и сосредоточилась только на нем.
На нашем дыхании, слившемся воедино.
Его руках, плотно сомкнувшихся на моей талии.
Моих губах на его щеке.
Моем взгляде, искавшем его глаза, и моей улыбке при виде вспыхнувшего в них желания.
Его пальцах, касавшихся моей спины; прохлады, обдавшей кожу, когда он чуть приподнял мою футболку.
Я обмерла, а затем отскочила так быстро, что чуть не сверзилась с кровати. Без его тепла мне сразу стало плохо, но я настолько испугалась, что не могла даже взглянуть на Каллума.
Предлагая переждать в доме, я совсем не подумала о постели. Я не учла, что мы будем одни.
Я не сообразила, во что могут вылиться эти два обстоятельства, если их объединить.
Извини, сказал Каллум тихо и чуть смущенно. Ты не хочешь?
Но я лишь неуверенно хмыкнула.
Что я могла сказать? Я никогда не думала о том, хотелось ли мне секса вообще.
И уж точно не предполагала, что кому-то захочется секса со мной.
Я гм никогда Подняв наконец глаза, я увидела на его лице искреннее изумление.
Ты прикалываешься, заявил он. Пробыла там пять лет, и ни разу не было?
Конечно нет. Никто не хотел ко мне прикасаться. До тебя меня даже не целовали.
Он склонил голову набок, озадаченно рассматривая меня:
Это же нелепо, Рен.
Но это правда.
Он придвинулся и коснулся меня коленом.
Ты просто не хотела, вот тебя и не трогали.
Возможно, он был прав. Я прижала ладони
к бедрам, но руки так дрожали, что я поспешно сцепила кисти.
Впрочем, я тоже не удосужился, сказал Каллум.
Я испытала внезапное облегчение.
Серьезно? Секс первое, чем обычно занимаются новички.
По-моему, все сразу решили, что я с тобой, и стали держаться подальше. Он встретился со мной глазами и улыбнулся. Так и было. И есть. Он подался вперед и тронул мои губы своими. Я твой.
Я почувствовала, как в животе растеклась странная тяжесть. Мне было и весело, и жутко, и жарко; хотелось обнять его и больше не отпускать. Я сплела наши пальцы. На этот раз дрожала только я, он был спокоен.
Мо можно и заняться, проговорила я сбивчиво. Но нам придется оставить футболку.
Каллум покосился на нее:
Почему?
Там кошмар. Пусть лучше будет на мне.
Кошмар? повторил он недоуменно.
Я промолчала, и на его лице проступило понимание.
Ох. Так это туда тебе выстрелили?
Да.
Рен, мне наплевать на шрам.
Он уродливый. И там не один.
В тебя выстрелили не один раз?
Да. Трижды.
Тебе же было двенадцать! Кому это понадобилось?
Не знаю, тихо и напряженно ответила я. Ничего не помню.
Вообще ничего?
В мозгу разнесся крик мой собственный крик, который превратил бы меня в лгунью, ответь я «нет».
Кое-что помню, признала я. По-моему, это был мужчина. Мы жили в меблированных комнатах; он вошел и начал орать на моих родителей. Не помню, в чем было дело, но вроде из-за наркотиков. А они, как обычно, были под сильным кайфом. Нахлынули образы, и я нахмурилась. Мама увела меня в спальню, и я решила, что мы попробуем выбраться из окна. Помню, как я смотрела на траву и думала, что до нее очень далеко. Потом я услышала выстрелы и закричала, а мама зажала мне рот, и
«Ты хочешь нас убить?»
Я сглотнула, когда в голове прозвучал мамин голос.
Это все, что я помню, честное слово.
Каллум глубоко и прерывисто вздохнул.
Прости. Он выражал ужас всем своим существом.
За то, что спросил? уточнила я со смешком.
Конечно нет.
Короче, мы можем заняться тем, чего ты хочешь, но ее я не сниму, заявила я, скрестив на груди руки.
Каллум рассмеялся и попытался умолкнуть при виде моего недоумения, но вырвался новый смешок, и он покачал головой.
Нет, сказал он, заведя мне за ухо прядь и поцеловав в щеку. Подождем, пока ты не расщедришься на что-то большее, чем «можем заняться тем, чего ты хочешь». Он снова прыснул.
Я залилась краской и уставилась в пол.
Ох. Я не хотела, это не было
Ерунда. Он прикоснулся губами к моему лбу и соскользнул с постели. Для протокола: я и не рассчитывал.
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Растаять и превратиться из рибута в густую кровавую кашу.
Я могу спать в родительской комнате, сообщил Каллум.
Я быстро схватила его за руку:
Нет, ты ведь останешься?
Я все еще хотела с ним близости, пусть даже не
той
.
Конечно. Он был доволен моим вопросом; я прочла это по глазам, когда он улегся в постель.
Я скользнула к нему и стала придвигаться ближе, пока он не заключил меня в объятия. Я уткнулась в его грудь; он съехал ниже и коснулся губами моего уха.
Когда у нас будет секс, то весь этот бред насчет «сниму не сниму» пойдет побоку.
Но
Нет уж, извини. Мне наплевать на шрамы, и тебя они тоже не должны волновать. Всё или ничего.