Может, это пройдет, проговорила я. Или обратимся за помощью, когда доберемся до резервации. Там наверняка уже сталкивались с подобным.
Это верно, кивнул он.
Я рывком поднялась на ноги и протянула ему руку. Солнце входило в зенит, и у нас оставалось мало времени. Пара из закусочной могла и передумать.
А пока не дошли, постараемся, чтобы ты не голодал. Я уверена, что все обойдется.
Он взял меня за руку и встал с некоторым облегчением на лице. Он поверил.
Я попыталась улыбнуться, будто тоже поверила.
Глава двадцать пятая
Мы прошли по мощеной дороге и свернули на улицу поуже. Дома там были меньше, чем я представляла, однако чистые и ухоженные, без того мусора, которым были завалены газоны в трущобах Розы.
Уже близко? спросила я и указала на внушительные деревья близ городской черты. Я могу подождать там. Может, схожу проверить охрану на границе трущоб.
Нет, ты должна пойти со мной! возразил Каллум, удивленно взглянув на меня.
По-моему, это плохая мысль. Но я буду рядом.
Нет, идем вместе! Они захотят с тобой познакомиться.
Они ничуть не захотят со мной знакомиться.
Нет, захотят. Ты спасла меня.
Я пойду, но буду держаться сзади, вздохнула я. А то напугаю их до смерти.
Ничего подобного. Ты вовсе не страшная, пока не нападаешь на людей.
Напугаю. И ты тоже.
Ну, я-то уж точно не страшный! И близко нет.
Дальше спорить я не стала и лишь вздохнула; он улыбнулся.
Я искренне надеялась, что он был прав.
Оглянувшись, я посмотрела на верхушки домов побольше, которые высились над деревьями. Видны были только крыши, но сам размер уже выдавал достаток.
А там что? спросила я.
Богачи.
Я думала, вы тут все богачи.
Каллум весело зыркнул в мою сторону. После еды цвет кожи у него восстановился, и он почти не отличался от себя прежнего.
Мы живем здесь в основном потому, что недвижимость передается по наследству из поколения в поколение. У моих родителей никогда не было денег. У их родителей тоже.
Чем они занимаются? спросила я. Мне казалось, что богатые люди вообще ничего не делают, но если Каллум трудился в поле, то у родителей наверняка была какая-то работа.
Мама учительница, а папа работает на пищевой фабрике. Правда, маму уволили, когда я заболел, так что не знаю, продолжает ли она преподавать.
Почему?
Из-за риска инфекции, объяснил Каллум. Она подцепила от меня какой-то ослабленный штамм КДХ, а здесь боятся заразить детей.
Может, ее взяли обратно, когда поправилась.
За каждым домиком виднелись уютные дворики с деревянными изгородями, и, проходя мимо, я заметила растущие там деревья и цветы. Здешняя атмосфера была бодрее во всех отношениях.
Мы свернули за угол, и Каллум вдруг резко остановился, скривившись от горя.
Я проследила за его взглядом и увидела небольшой белый дом с синими ставнями. К передней двери вела мощенная камнем дорожка; маленькие окна, выходившие на улицу, придавали ему странное очарование.
Но перед входом стоял деревянный щит с черной надписью крупными буквами: «Карантин до 24 ноября. Торги 1 декабря».
Я быстро глянула на Каллума:
Торги? Это значит, что
Они лишились его, подхватил он убитым голосом.
Но как?
Они были по уши в долгах. Потратили все, что накопили, пытаясь меня спасти, и наверняка Он сглотнул, и я взяла его за руку.
У них были друзья?
Да, но никто бы их не пустил мало места. И они не взяли
бы три лишних рта, когда у всех дела стали хуже некуда.
Ну и куда же они пошли? спросила я.
Не знаю. Скорее всего, туда. Он посмотрел на восток, в сторону трущоб. Там КРВЧ селит бездомных. Здесь подобного не потерпят.
Из дома, отстоявшего на квартал, вышел человек. Он хлопнул сетчатой дверью и направился в цветник.
Нам нельзя торчать на виду, сказала я.
Каллум продолжал смотреть на трущобы, и меня охватила паника при мысли, что нам придется идти туда. Мне казалось, что у меня будет больше времени.
Давай-ка зайдем. Я потянула Каллума за руку. Пересидим там хотя бы до захода солнца. Никто не сунется в карантинный дом.
Можно пойти и в трущобы, не откладывая.
Ночью безопаснее. Я снова дернула его за руку, и он наконец взглянул на меня. Лицо у него смягчилось. Наверное, заметил мой испуг.
Ладно, давай.
Мы поднялись по каменным ступеням к маленькой белой двери. Она была заперта, но Каллум распахнул ее мощным пинком.
На первый взгляд дом выглядел больше, чем был на самом деле. Комнаты полупустые, почти без мебели, а вот полы оказались деревянными, блестящими я никогда таких не видела. В кухне не было стола; в гостиной лишь старый диван и телевизор. Сложилось впечатление, что здесь побывали воры.
В боковое окно лился солнечный свет, отражавшийся от полов и танцевавший на голых кремовых стенах. Что бы на них ни висело раньше, оно пропало, остались лишь дырочки от гвоздей.
Наверное, им разрешили взять фотографии, сказал Каллум, проходя дальше по коридору.
И мебель?
Нет, это все, что у нас было.
Я смущенно отвела глаза, хотя имущества у его родителей было намного больше, чем у моих за всю их жизнь.
Идем, позвал он.
Ступая по серому ковролину, я последовала за ним в тусклый коридор. Каллум быстро заглянул в первую дверь слева пустая каморка с несколькими плакатами, на которых изображались герои комиксов. Во вторую дверь он вошел.