Передние топтались на месте, спускались со ступенек, прыгали в снег. Крыльцо опустело. Остались только воевода, Данила, Афонька и сторож. Воевода расправил плечи и оглянулся на Данилу.
Ну, чего ждете! крикнул он опять толпе. Караул приставим. До утра просидит. Ништо. Тотчас пожар тушить надобно. Не чуете? Подувать стало. Мотри, вновь разгорится. Подь во двор, Данила Иваныч, холопов возьми. Гляди, не занялось бы строение дворовое. А ты, Невежка, крикнул он дьяку, забери людей да варницы осмотри! Снегом пущай закидают. На посад бы не перекинулось. Афоньку в сторожку отведи. Там колодку отобьешь, сказал он сторожу. Наутро приставов пришлю, старосту, судейку. Пущай разом с Иваном в приказ ведут. Разберу.
Оправишь, небось! Свояки! раздался откуда-то издали голос.
Чего! гаркнул снова воевода, грозя кулаками. Волю забрали, смерды! Царева наместника не уважать! Всех перепорю!
Но голос уж оборвался. Толпа молчала. Орёлки не видно было. Данила спустился с лестницы. Ему дали дорогу. Кое-кто из холопов поплелся за ним. Дьяк скликал охотников тушить варницы. Толпа на площади стала редеть. Воевода махнул Акилке.
Сиди тут со сторожем. Карауль, сказал он. До утра недалече. Эй! крикнул он, караульных с посада послать сюда. Пущай дозором ходят до свету круг собора, Ну! Чего? Расходись!
Толпа, понурив головы, разбредалась, кто в посад, кто на строгановский двор, кто к варницам. Воевода поглядел кругом, поправил шапку, махнул приставу и пошел на свой двор через Солониху.
Пожар затихал.
Побег
Доченька! Очкнись ты! Зазнобишься, Домой надобно, Аннинька. Свекровушка-то давно ушла. Очкнись, милушка.
Наконец она взяла снегу и стала тереть Анне лицо. Анна Ефимовна пошевелилась, открыла глаза, поглядела на мамку и спросила:
Ты чего, Фроська?
Потом вдруг вскочила и вскрикнула:
Где он? Где Иван? Убили?
В соборе схоронился, доченька. Заперся. В монастырь, слышь, отдадут под начал, сказала мамка.
Анна побежала к собору.
Куда, доченька? зашептала Фрося, хватая за рукав. Стой ты. Послухай меня ране.
Анна приостановилась.
Стерегут его. Не пустят тебя, заговорила Фрося. Вишь, на крыльце на строгановском Акилка сидит да сторож. А округ караульные ходят.
Накупить мочно. Пустят, сказала Анна.
Всех не накупишь, доченька. Акилка, може, и пустил бы, а как стучать почнешь, караульные заслышат. Не мочно, доченька.
Анна молча рванулась.
Да постой ты, доченька. Иное я надумала. Большой-то ход снаружи заперт на замок. А ключ-то, поди, у настоятеля. До его бы, может, как. А?
Беги, Фроська, доберись до его. В ноги ему кинься. Скажи, ничего не пожалею.
Анна быстро сорвала с себя жемчужное ожерелье.
Повидаю лишь, скажи. А там вновь ему ключ снесешь. Бежи, мамка, да, мотри, бережно. А я по-за караульными проберусь. На крыльце укроюсь. Туда и принеси.
Фрося быстро побежала к церковному дому, а Анна, оглядываясь во все стороны, перебежала площадь, прижалась к стене собора, дождалась, когда караульные прошли мимо, и стала пробираться вдоль стены. Вот и главное крыльцо. Не заметили караульные, дальше прошли. Анна перевела дух, оглянулась никого. Она быстро взбежала по лестнице и прижалась за столбиком.
Большой замок. Не принесет Фроська ключа, ничего с ним не поделаешь. Сколько-то времени? До света, верно, недалеко. Скоро ль Фроська? Шаги заскрипели. Анна крепче прижалась за столбиком. Выглянула, караульные обходили собор. Анна приткнулась головой и так и стояла, не помнила сколько времени. Опять шаги. Снова караульные. Только что прошли они, вдруг кто-то над самым ухом шепнул:
Аннушка
Вздрогнула она вся, чуть не вскрикнула. Глядит Фрося. И не видела она, откуда та взялась. Фрося подошла к двери, сунула ключ, повернула, вынула замок и отодвинула засов. Заскрипел он так, что они обе вздрогнули. Хорошо, что караульные были по другую сторону собора. Анна тихонько приотворила дверь и шепнула кормилице:
Дождись меня тут. Недолго я.
Она проскользнула в дверь и притворила ее за собой. Темно было в соборе, тихо. Только впереди у иконостаса чадила большая лампада. Анна тихонько прошла притвор, вступила в собор, оглянулась темно, не видно ничего. Где же он? Что с ним? Не жив, может. Все-таки пошла дальше. Что там вон перед иконостасом на ступеньке?
Ваня! негромко вскрикнула Анна. Она протянула руки, шагнула еще, остановилась.
Иван поднял голову, вскочил. бросился к ней и тоже остановился.
Ты слыхала? Выдал колодник проклятый.
Правда, стало быть прошептала Анна. А я думала лжу, может, Афонька
Не, не лжу. Прикончил бы я его, Афоньку окаянного, после пира, не сидел бы тут. А, может, накупить его? А? И воеводу тоже?
Ты ж миру повинился, Ваня. Всех не накупишь.
Повинился! Разорвали бы псы окаянные, кабы не повинился. А ноне не жить мне. Под клобук что в могилу. А тебе и горя мало. Из-за промысла того проклятого шла за меня.
То так, Ваня, заговорила Анна медленно. Тошно мне в горнице было, ровно в могиле. Гадала на путь тебя выведу, до промысла приохочу. А ты не по-моему все А как ушел ты в поход, веришь, и до промысла охоты не стало. И Данила ненавистен стал. Боязно за тебя стало вот как!