Некрасиво с твоей стороны скрывать от меня подобные высказывания в мой адрес!
Это почему же? Кто из нас занимается делом Франсуа Барре ты или я? Уж не воображаешь ли ты, будто я лезу в пекло только ради того, чтобы эта удивительная девушка досталась тебе?!
Но в сердце своем она отдала предпочтение мне, перешел я на высокий стиль.
Она полюбит того, кто ценою собственной жизни раскроет тайну ее брата. В Игори отправляюсь я, значит, мне и быть воплощением всех трех мушкетеров, вместе взятых!
А что это за история с тремя мушкетерами?
Был случай, когда три бравых солдата, рискуя жизнью, доставили французской королеве алмазные подвески от герцога Букингемского.
Надо же а я и не слыхал! Торчишь тут в каменных стенах, как заживо погребенный. Ни тебе радио, ни газет, вообще никакой информации.
Короче, заруби себе на носу: я не для того рвусь в Игори, чтобы таскать для тебя каштаны из огня! Или, может, ты стремишься попасть в колонию, угодить из огня да в полымя?
Не твое собачье дело! огрызнулся я, оставив его ни с чем.
3
Рядовой! Умом подвинулся или окосел? обрушился на него старший патрульный.
Ну, выпил малость Эка беда!
Голову даю на отсечение, что Альфонс не брал в рот ни капли, зато назавтра он уже обретался в камере, на пару с Левином, которому мы при всяком удобном случае старались переправить рыбки. Запал нам в душу этот чудаковатый, флегматичный оборванец. Почему лучше не спрашивать. В большинстве случаев симпатии и антипатии между людьми причинами не объяснишь. По-моему, здорово сказано, не так ли?
Дальнейшие события развивались следующим образом. Наконец прибыл этап: сорок заключенных и двадцать пять вооруженных конвоиров. Приключилась и еще одна история. В день выплаты жалованья легионерам со стола у капрала исчезли все деньги вплоть до холщового синего мешочка, в котором обычно хранится мелочь. Легион, к сожалению, сборище всякой швали, нечистой на руку. Бедняга Потрэн, конечно, остался вне подозрений но в ответе за пропавшие деньги был он. Капитан, которому объяснения с сержантом уже в зубах навязли, воспользовался случаем покончить с Потрэном раз и навсегда. Со службы в Оране провинившегося уволили и поручили вести этап в Игори.
Вечером Альфонс Ничейный принялся укладывать свои пожитки дозволенные пять кило. Прихватил он с собой и поваренную книгу Левина.
Зачем она тебе?
Левин просил сохранить ее у себя. Вдруг да когда-нибудь
ему представится возможность заняться стряпней, и тогда мы прочтем ему вслух рецепты.
На прощание Хопкинс снабдил отбывающего приятеля синим холщовым мешочком, в котором кассиры обычно хранят монеты, авось пригодится для всякой мелочи.
4
Что ты там бормочешь себе под нос? в сердцах обрушился на меня Хопкинс. С некоторых пор он сделался жутко нервный, прямо не подступись. Слышать не хочу про этого кретина!
Ты ведь даже не догадываешься, чего ради он так рвется в Игори! укоризненно ответил я. Мотив поступков настоящего мужчины порой скрывается в потаенных глубинах его души.
Каково? По-моему, лучше не скажешь. Но Хопкинса такими тонкостями не проймешь.
Еще один полоумный выискался. Куда ты гнешь?
«Ищи женщину», сослался я на слова одного английского поэта запамятовал, как зовут. Потому наш Альфонс и решил податься в Игори.
Бабу и здесь можно найти, коли приспичит. Ради такого дела не стоит тащиться в Игори. Тоже мне сафари на баб!
Пожалуй, и мне стоило бы туда податься, с мечтательной грустью произнес я.
Катитесь ко всем чертям, психи ненормальные! взорвался Хопкинс, со злости чуть не подавившись окурком потухшей сигары, в которую он понапрасну пытался вдохнуть жизнь.
Но во мне уже созрело решение. Благородная мадемуазель не разочаруется, я не обману ее ожиданий!
Вечером я доложил сержанту, что у меня пропало ружье. Хотя я сам закопал его в яме за стеной форта.
На следующий же день, с пятикилограммовым узелком под мышкой, меня препроводили в битком набитую камеру.
Приветствую, сударь! обрадовался великий Левин. Вы здесь не ко двору, как к омару красное вино.
Сокамерники тотчас потребовали, чтобы он заткнулся и не будоражил оголодалых людей. Их, конечно, можно было понять: измотанные в боях, они брели Бог весть из какой дали, а впереди им ничего не светило, кроме каторжных работ.
Чего ты увязался за мной насильно? встретил меня в штыки Альфонс Ничейный.
Да я тебя насквозь вижу! ухмыльнулся я ему в лицо. Как ни ловчи, тебе не удастся отбить у меня Ивонну.
На липком от грязи каменном полу нас уселось человек девять, от ночного холода зуб на зуб не попадал. В теснотище повернуться было невозможно. Разговор крутился вокруг Игори, бывалые люди передавали слухи: климат ужасный, деревянные бараки пропитаны сыростью, охранники хуже лютых зверей
Хорошо, что у Хопкинса хватило ума остаться. Надо быть последним идиотом, чтобы по доброй воле напроситься на верную гибель.
Сущий ад, басом заключил обсуждение Колтер, который некогда был кантором в Копенгагене.
Там есть одно преимущество, вмешался Левин. Нигде в других местах не сыскать черепах с таким нежным мясом. Аналогичная ситуация на севере с мясом дичи. Помнится, в конце девяностых годов мне довелось готовить седло косули с овощным пюре и под чесночным соусом, так я растопил на вертеле кусок сала фунта в полтора, чтобы жаркое как следует пропиталось