«Левин!Это мое письмо вызвалась украдкой доставить на почту одна девушка из местных. Я в состоянии написать лишь несколько строк, а этого слишком мало, чтобы изложить суть. Я болен. Тяжело болен. В Игори меня содержат под арестом, но отдельно от прочих приговоренных к исправительным работам, так как я отказался быть с ними заодно. Здесь вершатся дела столь гнусные, каких свет не видал Господи, если бы у меня достало сил описать все как есть! Впрочем, я и сам не докопался до главного Тех, кто близок к разгадке тайны, заставляют молчать, не жалея денег на подкупы. Я пока что жив только благодаря Питмену это мой знакомый, он тоже сбежал из Легиона, но не погиб Мысли путаются, должно быть, у меня высокая температура Переправьте это письмо моей сестре, она поднимет на ноги все начальство Отец мой занимает высокий пост, и связи у семьи обширные. Надо действовать немедленно, речь идет о судьбе Франции. Умоляю, сделайте все возможное в интересах родины и вашего собрата по несчастью
Франсуа Барре».
Альфонс промолчал. Закурил сигарету, затем вложил письмо в поваренную книгу.
Что ты думаешь по этому поводу? адресовался я к Ничейному; его глухое молчание действовало мне на нервы.
Девушка чудо как хороша, ответил он.
Что правда, то правда, вынужден был согласиться я.
Вы что, сдурели оба? взвился Хопкинс. Стоило очертя голову лезть на рожон, чтобы обсуждать тут дамские прелести!
Этого Хопкинса ничем не проймешь. Здесь, в Легионе, даже самый бесчувственный чурбан расчувствуется, стоит кому душещипательную песню затянуть или что-нибудь трогательное про любовь сказать, а у Хопкинса одни забавы на уме, воровство, драки вот его конек.
С письма мы, естественно, снимем копию и переправим девушке, отозвался Альфонс Ничейный. Ну и, конечно, хорошо бы разнюхать, что за делишки творятся там, на этом строительстве Верно? И с этими словами достает из кармана фотографию мадемуазель Барре. Я его понимаю, от нее и правда глаз не отвести.
Плевать я хотел на их махинации! не унимался Хопкинс. Да я скорее башку в петлю суну, чем соглашусь тащиться по этапу в Игори!
Большие карие глаза Альфонса Ничейного устремлены вдаль, ноздри слегка подрагивают. Сейчас он похож на разнеженного тигра. Красивый мужчина наш Альфонс, но От его привлекательного, с правильными чертами лица веет таким замогильным холодом и отстраненностью, что человек этот внушает наибольший страх, когда улыбается.
У меня и в мыслях нет попасть в Игори по этапу. Надо бежать и двигать туда своим ходом.
Чурбан Хопкинс поднялся, отряхнул штаны и бросил мне:
Совсем крыша у парня съехала!
Да-а, этакая дурь только Альфонсу могла прийти в голову. Удрать из Легиона и безо всякого обвинительного
приговора, по своей доброй воле рвануть в самую отдаленную исправительную колонию, о которой ходит дурная слава?!
Тогда имеет смысл поддаться, чтоб тебя схватили. Сподручнее добираться со всем этапом, чем в одиночку.
Неплохой вариант, с готовностью согласился Альфонс и снова закурил.
Ладно, потопали обратно! зло процедил Хопкинс.
Пожалуй, ты прав, у меня хватило ума не ввязываться в спор. Нас в эту идиотскую затею не втянешь.
Кто сказал, что вы мне нужны? презрительно скривил губы Альфонс.
Неслыханная наглость! Мы даже не удостоили ее ответом.
Глава третья
1
К утру взлом склада был обнаружен, и началось расследование. Посреди двора за столом сидел капитан, перед ним выстроился весь гарнизон. Служащий склада совершил обход своего хозяйства в девять вечера, а происшествие обнаружилось на рассвете, в половине четвертого. Каждому предстояло отчитаться за этот промежуток времени, что и было проделано.
Капитан себе места не находил, да оно и понятно: неслыханное ЧП! Легионер идет на криминал, ежели срочно требуется восполнить нехватку снаряжения, но это, по сути, и кражей не назовешь. А тут похищено личное имущество двух легионеров, сосланных на каторжные работы, русского Димитрова и француза Ревеля.
Потрэн решил проявить инициативу.
Господин капитан! обратился он к шефу. Есть тут у нас трое отпетых мошенников, пробу ставить негде, во всех темных делишках замешаны. Так вот сегодня ночью, перед двенадцатичасовым дежурством, они аккурат в увольнительной были.
Выйти из строя!
Мы сделали шаг вперед. Капитан впился взглядом в наши регалии.
Где вы получили ордена?
В Сенегале, ответил за всех Альфонс.
За какие такие подвиги?
Были отправлены в разведку и раздобыли важные сведения.
Где вы находились вчера в период с десяти вечера и до трех пополуночи?
Были у Селима. Малость перебрали лишнего и уснули. Спасибо Селиму, разбудил нас вовремя, ну, мы и припустились бегом, так что как раз к смене караула поспели.
Правда, все слово в слово. Вюрма подняли с руганью и попреками:
Разоспался тут, будто дома в постели, и теперь, чего доброго, опоздаем на вахту.
Вюрм! призвал его капитан к ответу.
Все в точности так и было, господин капитан. В потемках я споткнулся и амуницию выронил Мы всё подобрали, но, чтобы не припоздниться, пришлось бежать.