В дальнейшем события разворачивались по следующему сценарию.
На вечер мы получили увольнительную, поскольку с трех часов ночи нам предстояло заступить на вахту на полсуток. Четвертым в нашем наряде был солдат Вюрм, столяр на гражданке: весельчак и не дурак выпить, он служил в Легионе уже четвертый год.
Заглянем к Селиму, сказал Альфонс Ничейный. И ты давай с нами, обратился он к Вюрму. Мы угощаем.
Вюрм возрадовался, хотя до этого уже успел наведаться в буфет и изрядно приложиться к бутылке.
Престарелый Селим держал кофейню на окраине Мансона, но приторговывал и спиртным. Его куполообразную глинобитную хижину охотно посещали легионеры. С потолка свисала коптилка в колпачке из красного граненого стекла, по полу разбросаны циновки и подушки вот и вся обстановка заведения. Кроме того, помещение украшали круглые настенные часы в Европе такие увидишь только на кухне.
Эти часы и должны были стать нашим алиби.
Сюда мы пригласили промочить горло и без того основательно подвыпившего Вюрма. Когда мы вошли в кофейню, седобородый Селим подремывал. Дай ему волю, он бы спал целыми днями. А чем еще заняться человеку, которому перевалило за девяносто!
При нашем появлении он потянулся было к кофеварке, но я образумил его грубым окриком:
Кому нужна твоя коричневая бурда? Угости-ка нас настоящим арабским напитком. Подай пальмовое вино!
Да смотри, чтобы мы не засиделись! предупредил его Альфонс Ничейный. В три часа пополуночи нам заступать на вахту.
Не беспокойся, господин, я прослежу. Да и машинка эта, гордость моей страны, каждые четверть часа, по воле Аллаха, оповещает, сколько времени кануло в вечность.
В этот момент гордость
Селимовой отчизны пробила девять раз.
Ваше здоровье, ребята! воскликнул я. Первый тост пьем до дна!
Мы опорожнили стаканы.
За честь нашего знамени!
Ну как тут не выпить до дна!.. И дальше как-то само собой получилось, что, ежели ты настоящий мужчина, в бокале не оставишь ни капли. А разве мы не настоящие мужчины?
Пальмовое вино на бутылку красненького, только что принятого Вюрмом в буфете, легло хорошо. Кроме того, стоило Вюрму чуть зазеваться, и в его стакан подливался ром. Такая адская смесь кого хочешь с ног свалит, так что к половине десятого наш четвертый лежал в лежку и задавал храповицкого.
Селим вновь погрузился в дремоту, а девяностолетних старцев нелегко пробудить к жизни.
Альфонс Ничейный на цыпочках подкрался к часам. Настало время озаботиться нашим алиби.
Стрелка часов резво побежала вперед и замерла на без четверти три. Минуту спустя точный механизм разразился боем.
К тому моменту мы трое тоже успели растянуться на полу и захрапеть.
Господа! испуганно вскинулся Селим. Поторопитесь, вот-вот три часа пробьет, а дорога добрых десять минут!
Мы вскочили, будто спросонья, и принялись трясти Вюрма.
Эй, Вюрм, вставай, да поживее!
Вернуть его к жизни было нелегко, но колотушки действенный способ, а для нас было крайне важно, чтобы он продрал глаза хоть на минуту.
Пошевеливайся! крикнул я и огрел его по башке. Не пугайтесь, не слишком сильно.
Эй, парень! присоединился ко мне Хопкинс и ободряюще хлопнул спящего по плечу. (На другой день Вюрм угодил на неделю в лазарет: у него ни с того ни с сего оказался поврежден хрящ на лопатке.)
Наконец Альфонс Ничейный окатил его ведром воды.
Вюрм зашевелился и приоткрыл глаза.
Чего вы? ошарашенно пробормотал он.
Поторопись! Уже почти три часа.
Парню не потребовалась наша помощь в сборах. Что ни говорите, а муштра сказывается. Несмотря на пьяный дурман, он был готов в считаные секунды и тупо пялился на часы.
Придется бегом бормотал он. Чего же он раньше-то нас не разбудил старый чертяка
Селим, которого походя обозвали «старым чертякой», уже успел получить с нас деньги и вновь погрузился в сон.
Бегом так бегом! И мы припустились бежать.
Альфонс Ничейный остался последним. Прокравшись за спиной старика, проворно перевел маленькую стрелку на нужное время. Теперь часы снова показывали без четверти десять. Селим продрыхнет до утра, а мы рванули к форту.
Н-надо же так проспать Вюрм с трудом переводил дыхание и вдруг споткнулся обо что-то.
Это случайное препятствие оказалось моей ногой. Пьяница выругался и упал. Его снаряжение разлетелось в стороны, а сам он тяжко стонал, распростершись на земле.
Что вы копаетесь, черт побери! заорал Альфонс. Соберите его причиндалы и айда, ноги в руки! Уже три часа!
Пока мы усердно разыскивали в потемках оружие и кепи Вюрма, тот мирно уснул на обочине.
Мы только того и ждали. Укрыли спящего шинелью и прислушались: он громко, ритмично храпел.
Время близилось к десяти, нельзя было терять ни минуты! С выступа скалы мы перелезли через стену и очутились на крыше штабного здания. Эта лазейка была хорошо известна всем легионерам. Еще через пять минут мы сползли вниз по стене здания и проникли в прачечную, а оттуда, через вентиляционное отверстие, пробрались в коридор хозяйственного корпуса.
Справиться с воротами склада для таких бывалых парней, как мы, плевое дело. Тонкие белые пальцы Альфонса Ничейного с дьявольской быстротой нащупали и вывинтили болты, удерживавшие замок.