Заговорила русская кровь в казаках-барабашевцах, которым и раньше поход на своих был совсем не по душе, разгорячили их слова Ганжи. Казаки принялись рвать знамена и значки, полученные от поляков.
«Бить изменников!» заревела толпа и кинулась на старшин.
Остановить ненужную жестокость уже нельзя было. Разъяренные казаки своих начальников-шляхтичей одних изрубили, других побросали в воду; тут погиб и Барабаш, преданный слуга Польши.
В тот же день встречал новых своих приверженцев Богдан Хмельницкий. Он сидел на белом коне, под белым знаменем, на котором было написано «Покой христианству».
«Братия, молодцы! обратился он к ним. Да будет ведомо вам, что мы взялись за сабли не ради одной славы и добычи, а на защиту жизни жен и детей наших! Все народы обороняют свою жизнь и свободу. Звери и птицы то же делают: на то Бог и дал им когти и зубы. Неужели оставаться нам невольниками в своей собственной земле? Поляки отняли у нас честь, вольность, веру все это за то, что мы за них же проливали кровь Не вас ли зовут они хлопами? Не они ли замучили ваших старшин? Несчастные эти мученики, погибшие от злодеев, взывают к вам о мести за них и за всю Украину!»
Слова Хмельницкого сильно подействовали на новых его сподвижников они громкими криками приветствовали его и всех своих русских собратьев.
Ужас охватил поляков, увидавших, что отряд, который они поджидали себе на помощь, передался врагу. Начальники совсем потеряли голову; порешили все-таки всеми силами обороняться и поскорее дать знать коронному гетману об опасности. Поляки сбили возы в четырехугольник, кругом вывели вал, поставили пушки и надеялись таким образом устоять, пока явится помощь. Началась перестрелка, но казаки отвечали полякам вяло; те ободрились, даже решились выйти из укреплений и напасть на врагов.
5 мая Потоцкий велел своему отряду выступать в поле. В казацком стане тоже готовились к бою: трубили в трубы, били в литавры, казаки строились, Хмельницкий ободрял их речью.
Стремительно вылетели казаки из стана, перешли через поток, отделявший их от врагов, и с оглушительным гиком кинулись на поляков. Потоцкий двинул на них своих воинов; загремели пушки. Но внезапно раздался позади польского стана дикий татарский крик: «Алла!»
Нежданное нападение татар озадачило поляков. Не успели они прийти в себя, как новый удар Драгуны, навербованные из русских, изменяют переходят на сторону казаков. Польское войско расстроилось; все пришло в смятение. Напрасно Потоцкий старался ободрить своих.
«Неужели, кричал он, хотите вы походить на овец, бегущих от волков? Лучше умереть в бою, чем обратиться в гнусное бегство и все-таки достаться в пищу зверям!»
Поляки едва успели скрыться в окопах и увезти пушки.
На следующий день казаки с разных сторон кинулись на польский обоз. Поляки около шести часов мужественно отбивались; казакам не удалось сломить их, но зато польский стан был окружен со всех сторон и осажденные были отрезаны от воды. Письмо, которое послано было к
коронному гетману с просьбой о немедленной помощи, было перехвачено казаками, и они с насмешками показывали его издали полякам, приглашая их «отдаться на милость хлопам».
Положение поляков было отчаянное: в случае мужественной обороны им грозила неминуемая голодная смерть.
Но Хмельницкому невыгодно было долго оставаться на месте, осаждая небольшой польский отряд, и он предложил полякам вступить в переговоры.
«Мне нет никакой надобности делать вам какие-либо уступки, говорил он польскому уполномоченному, а я предложил вам войти в сношения с нами, потому что мне жаль вас. Отдайте нам ваши пушки и идите себе спокойно домой».
Недолго думали поляки: предложение Хмельницкого показалось им весьма выгодным; они потребовали только, чтобы казаки клятвой скрепили обещание беспрепятственно выпустить их. Казаки присягнули. Польские пушки были отвезены в стан Хмельницкого. Они были очень ему нужны: у него было всего четыре орудия.
Поляки поспешно двинулись в обратный путь, надеясь скоро присоединиться к своим. Напрасная надежда! Прошли они спокойно три мили; тут надо было им проходить через яр, поросший лесом. Вдруг вдали показались облака пыли, затем среди них зачернелись всадники, наконец раздались дикие и грозные крики: то был Тугай-Бей со своей ордой. Татары, не глядя ни на какие договоры казаков, кинулись на польский обоз. Тучи стрел летели в лица шляхтичей, калечили людей и коней. Поляки думали скорее пройти яр, но идти было трудно по буеракам, покрытым мелким лесом. Казаки, забравшись сюда раньше, изрыли землю канавами, закидали дорогу деревьями и камнями она стала непроходимой. Лошади портили себе ноги и падали, возы вязли в канавах. Татары начали бить поляков из их собственных пушек, только что сданных казакам.
Поляки, воодушевленные своим юным вождем, мужественно оборонялись: стали копать вал, отчаянно бились саблями, камнями, дубинами, но татары ударили разом с четырех сторон на польский обоз, ворвались, и началось побоище. Потоцкий, уже умирающий от ран, был взят в плен. Все сподвижники его, кто остался в живых, положили оружие (8 мая 1648 года).