В обязанности воеводы прежде всего входили ратные и денежные дела. Он должен был заботиться о верном счете ратных сил в своем округе, об исправности их, а также и самого города, то есть укрепления, о снабжении его всем нужным на случай осады военными и продовольственными запасами. Что касается денежной части, то воевода обязан был смотреть, чтобы всякие платежи и пошлины в царскую казну шли исправно, и радеть об усилении доходов.
Дела, подведомственные воеводе, велись в приказной, или съезжей, избе, которой заправлял дьяк, а в менее значительных городах подьячий.
Кроме воевод, делу управления помогали некоторые выборные должностные лица, которых посадские и крестьяне выбирали из местных жителей. Губные старосты и целовальники (присяжные) обязаны были преследовать лихих людей, творить над ними суд (сыск), заведовать тюрьмами и прочее, а земские старосты и земские целовальники должны были производить раскладку податей и повинностей, производить сборы их и представлять их воеводам.
Главным местом, где велось делопроизводство по этим делам, была земская изба, которой заведовал земский дьяк, избранный местными жителями.
Выборы в эти должности производились ежегодно; но людей, охочих занять их, было очень мало. Силу и значение, какие хотело правительство при Грозном придать этим должностным лицам, они утратили с усилением воеводского управления; они стали как бы слугами воеводы, причем за убытки и недоимки в казенных доходах должны были отвечать своим собственным имуществом.
Звание воеводы не считалось особенно почетным, и для знатных лиц удаление из Москвы на воеводство в какой-нибудь отдаленный город было как бы почетной ссылкой; зато для захудалых бояр или небогатых дворян воеводские места были находкой. Охотнее всего правительство давало их служилым людям, потерпевшим на войне увечья и мало уже способным к боевой службе. Жалованья воевода за свою службу не получал, а кормился за счет жителей вверенного ему края. Как известно, они обязаны были приносить ему в праздники всякие приносы, нередко настолько обильные, что их не только хватало воеводе с домочадцами на прожиток, но он мог, продавая лишнее, поправить свое состояние, если оно порасстроилось во время ратной службы. Известен, например, такой случай: у царя Алексея один дворянин просился на воеводство, чтобы «покормиться». Царь назначил его в Кострому, где по справке в разрядном приказе, под ведением которого были воеводские места, можно было нажить до шестисот рублей, и велел ему на эти деньги купить себе деревню. Воевода, прослужив свой срок (он не продолжался более трех лет), довел до сведения царя, что приобрел всего четыреста рублей. Государь велел навести справки, как воевода служил: оказалось, что он поступал вполне добросовестно, лихвы не брал, а получал только то, что ему приносили. Государь приказал добросовестному воеводе дать в управление другой, более выгодный город. Но таких воевод встречалось мало. Большинство их было падко на легкую и скорую наживу; недаром сложилась пословица у народа: «Воеводой быть без меду не жить». Да и то надо сказать: «кормление» за счет подчиненных, приносы начальству, хотя бы и законные, все были неблаговидны и могли казаться взятками. Другой источник законного воеводского дохода пошлины с разных дел был не лучше. Нечестный
воевода легко мог под видом законного сбора брать лишнее, да если и получал только законное со всякого челобитчика, со всякой тяжбы, то и тогда могло казаться, что чужое несчастье ему на радость. «На мир беда, а воеводе нажиток», «В суд ногой, а в карман рукой», говаривал народ, враждебно настроенный и к воеводе, и к суду. Кроме воеводы в съезжей избе есть и другие дьяк и подьячие. Этим тоже дай: «Подьячий любит принос горячий». Таким образом, неблагоразумный способ вознаграждения за службу воевод и их помощников дьяков и подьячих порождал для них сильный соблазн к лихоимству, а в народе недовольство и враждебное отношение к ним.
Новый воевода въезжает в город старый воевода должен сдать ему по описям крепостное строение, казенные здания, запасы оружия, деньги и все дела. При этом проверяются списки служилых и посадских людей: новому воеводе надо точно знать, сколько ратных сил должно подняться в случае надобности с его округа, сколько царевой казны должно быть собрано. Ему дан царский наказ, где подробно сказано, как он должен промышлять государевым делом, смотреть, чтобы все было цело и безубыточно, чтобы везде были сторожа, беречь накрепко, чтобы в городе и уезде не было разбоя, воровства, убийства.
Несмотря на подробные наказы, обязанности воеводы все-таки точно не были определены.
На первое место ставились его военные обязанности: блюсти в исправности город (укрепление) и смотреть, чтобы все ратные люди были в исправности; затем он ведал и гражданские и судебные дела. В этих-то делах он и должен был нередко сталкиваться с выборными старостами губным и земским. Но последние, как сказано уже, скоро обратились в его подчиненных.
Недовольные действиями воеводы могли жаловаться на него в приказ, от которого он зависел, или подавать челобитную самому государю. Челобитные в старину имели очень важное значение; их могли подавать и отдельные лица, и целые области; как известно, в числе приказов был челобитенный, в котором разбирались всякие челобитья. Из них правительство могло узнавать не только о злоупотреблениях служащих лиц, но и о нуждах жителей той или иной местности и принимать надлежащие меры.