Он опустился на колени, тяжело опираясь на посох, и на мгновение замер, чтобы полюбоваться аквамариновыми пластинками их панциря. Их украшенные драгоценностями оболочки были инкрустированы золотой филигранью с геометрическими узорами в виде электросхем.
«Династия Нигилахов, со вздохом сказал про себя непрошеный гость. Такая богатая и такая безвкусная. Даже мельчайший скарабей не ускользнет от ее взора».
Затем, наклонившись к проснувшимся инсектоидам, он прошептал им, куда хочет пойти.
Острые лапки застучали по твердой поверхности пола почти в возбуждении. Рой удалялся как одно целое, двигаясь вокруг посетителя и в спешке пробегая по когтистым пальцам его ног, чтобы направить его в нужный коридор.
Орикан Предсказатель, главный астромант династии Саутехов, архитектор времени и последний провидец некронтир последовал за ними.
Тразин вышел из червоточины и закрыл
ее за собой.
Больше никто не вернется.
Экспедиция находилась на грани провала. Гораздо ближе, чем ему бы хотелось. Когда мировой дух начал истекать энергией, переполошившиеся альдарские дикари сокрушили лич-стражей, защищавших ворота храма, и ворвались внутрь.
Тразин взобрался по лестнице из ребер ящерицы на верхнюю галерею и, используя облитератор, пробил купол из призрачной кости. Снаружи его дожидалась «Ночная коса», зависшая в перевернутом положении, чтобы не подставлять под обстрел плененную червоточину на брюхе. Крылья были исцарапаны до черного металла очередями сюрикенов, осыпавшими ее снизу, а золотое с зеленым декоративное покрытие отслаивалось, как хлопья ржавчины.
Археовед успел мельком взглянуть на храмовый комплекс альдари в пологе тропического леса далеко внизу тут и там проглядывали монолиты и костяные арки, прежде чем вскочить на днище косы, прошагать по ее изъеденной обшивке и нырнуть в червоточину.
Он оставил «Косы» с приказом вернуться на базу или, если они получат слишком серьезный урон, израсходовать все боеприпасы, а затем протаранить высокоприоритетную цель предпочтительно одного из чертовых карнозавров.
Старший археовед, владыка, хозяин. Саннет Скульптор Света, старший куратор Тразина, опустился на колени и растянул на полированном полу свои восьмипалые руки в знак почтения. Солемнейс радуется вашему возвращению.
Неужто? усомнился Тразин, оглядываясь на встречающих. Присутствовал лишь Саннет, сопровождаемый архивным призраком, готовым принять артефакты. Позади них на тысячи локтей простирался коридор, достаточно широкий, чтобы прямо тут отреставрировать боевую ладью. Оно и видно.
Солемнейс вовсе не радовался и, по прикидкам Тразина, не будет ничего праздновать еще десять тысяч лет, а то и больше. Ведь Солемнейс дремал; его вельможи, солдаты и прислуга пребывали в состоянии Великого сна, покоясь в стазисных камерах. Только Тразин проснулся рано, но ему требовался хотя бы костяк служителей, чтобы поддерживать в мире-гробнице условия на том уровне, который он предпочитал.
Удачная вылазка, мой повелитель?
Тразин провел рукой по стазисным гробам на спине у призрака. Украшенные драгоценностями ящики открылись, и оттуда вырвались бледные струйки голубого пара. Тразин положил камень в большой контейнер, закрыл его вручную и удостоверился, что запер его. После он пристроил тессерактовый лабиринт, содержащий войско альдари, в меньший ящик, весело постучав по его крышке для пущей убедительности.
Мой повелитель, это для запасников или на выставку? Саннет извлек стилос из своего некродермиса и выжидающе поднес к парившей у него в руке проекции таблички с фосглифами.
Этих примитивов следует выставить в галерее диаспор альдари вместе с остальными их родственниками.
Полагаю, между корабельниками и друкари.
Пока Саннет говорил, стилос плясал на светящейся голограмме планшета. Обычно некрону не было нужды в такой штуке, но, как у многих, кто пробудился от Великого сна, невральная матрица куратора испортилась за шестьдесят миллионов лет. Ухудшение сказалось на его кратковременной мнемонике. Он помнил цепочки кодовых заклинаний, но не мог вспомнить, что только что было сказано. Постоянные записи, какими бы утомительными они ни казались, помогали ему. Слуховая информация не усваивалась его энграммами, но тактильный опыт написания слов создал обходной путь. Хотя Саннет больше не мог служить криптеком, как когда-то, Тразин ценил его за умение проецировать голограммы из жесткого света, которые выбрал для демонстрации своей коллекции.
Каждый пострадал по-своему. Из тех немногих, кто уже очнулся, несколько старых высокородных некронтир не смогли вспомнить свои имена. Другие превратились в бездумные автоматы или даже сошли с ума. Предаваясь мрачным думам, Тразин боялся, что через десять тысяч лет, когда начнется полномасштабное пробуждение династий, выяснится, что все его сородичи лишились рассудка.
Но только не он. Умственные способности Тразина нисколько не уменьшились.
Мой повелитель? Саннет склонил голову набок, и отверстие его единственного циклопического глаза сузилось. Разрешите повторить вопрос?
Хм? Разрешаю.
А что мне делать с этим камнем?