Луч раскаленной добела энергии вырвался из-под фюзеляжа «Косы» и, прочертив огненную линию через густой подлесок, рассек длинную шею существа так, что верхняя ее треть упала, словно срезанная ветка дерева. Громадное тело пошатнулось, но тем не менее удержалось на ногах. Затем следующая «Гибельная коса» пронзила тварь насквозь, чем задела боезаряд призматических пушек. Каскадные взрывы разорвали ящера на части, и выброс фиолетовой энергии отбросил наездников на сотни локтей.
«Жаль, подумал Тразин, глядя на горящую тушу. Я хотел забрать одну из них».
Однако у него не было времени на подобные сторонние проекты. Над шпилями города, опоясанными тропическим лесом, звучали горны из морских раковин, и он уже видел, как к храму неуклюже приближаются еще более крупные ящеры. Один из них развернул к небу двуствольную сюрикенную пушку и начал изрыгать огонь по удаляющимся «Косам». Хотя экзодиты были примитивны, его небольшое войско захвата будет разбито,
как только они соберут силы.
Кефарил пробуждался, чтобы защитить свой мировой дух.
Тразин покинул тело капитана лич-стражи, воссоединился с собственным сознанием и сконцентрировался на предстоящей задаче.
Перед ним простирался длинный коридор из призрачной кости, вероятно, принадлежавший тому миру-кораблю, который эти традиционалисты использовали, чтобы начать свое добровольное изгнание. Стены украшали барельефы из костей огромных ящериц, изображающие исход общества.
Ища ловушки, Тразин обнаружил нажимные плиты и громадную механическую точку опоры, скрытую в каменной кладке. За ней находились циклопические ворота внутреннего зала.
Он закончил расчеты и понял, как пройти дальше.
Тразин поднял свой эмпатический облитератор и зашагал по коридору. Глазницы рельефных скульптур выплюнули тучи костяных стрел, и те со звоном отскочили от его некродермиса. Тразин поймал одну в воздухе и проанализировал наконечник: его смазали экзотическим ядом морского беспозвоночного, уникального для этого мира.
Он сунул диковинку в пространственный карман и, продолжив движение вперед, ощутил, как камень смещается и опускается под ним. В следующий миг кусок кладки, похожий на молот и весящий шесть тонн, обрушился на него сродни маятнику. Тразин на ходу помахал в его сторону, и стазисный луч из ладонного проектора остановил глыбу на полпути. Тразин прошел мимо нее, даже не взглянув, пока ее поверхность вибрировала от потенциальной энергии.
Наконец он добрался до ворот. Высокие, как монолит, они были украшены изящными резными изображениями альдарских богов. Столбец рун излагал поэму-загадку настолько дьявольскую, что с ней не справились бы даже мудрейшие, если бы не владели темными знаниями.
Тайллиак савейн нумм, нараспев произнес Тразин, поворачиваясь боком, чтобы проскользнуть в распахивающиеся двери.
В обычной ситуации он приложил бы определенные усилия. Решил бы головоломку мысленно, а затем провел анализ текста. Тразин любил загадки. Они раскрывали очень многое о культурах, которые придумали их. Однако в ноэмическом уведомлении его лич-стражи сообщали, что исшедшие сопротивляются упорнее, чем ожидалось. А значит, времени на развлечения не было.
Потому он не задерживался, чтобы обдумать значение рун, а просто вводил их, опираясь на свою лексиграфическую базу данных, перекрестные ссылки на двойные значения, умозаключения и мифологические коннотации. Он не смог бы объяснить, какова разгадка и что она означает. Для него это было просто лингвистическое уравнение с подставленным ответом.
Ответом, который привел его к мировому духу.
Вздымавшееся вокруг него помещение напоминало пещерный грот; его верхние края терялись в гулких сводах потолка. Металлические ступни Тразина застучали о дорожку из призрачной кости с золотыми прожилками. По обе стороны от нее тянулись прудики из жидкой платины, отбрасывающей на стены водянистый свет, а ограждающие их филигранные балюстрады напоминали кораллы с океанских глубин, ибо Кефарил был миром теплых морей и покрытых бурной растительностью архипелагов.
Итак, пробормотал он себе под нос. Где же ты, моя прелесть?
Перед ним высился мировой дух. Он изгибался вперед, врезанный в закругленную дальнюю стену, и тоже состоял из психокости, но не старой и инертной, как у других поверхностей, а живой и ветвящейся из пола в форме веера из древесных корней.
«Нет, поправил себя Тразин, не совсем так».
Его окуляры проникли за внешние слои мирового духа, сфокусировавшись на венах энергии, проходящих через психоактивное вещество. Тайная мощь пульсировала в кровеносной системе, мчась по артериям и нервам до самых высоких точек сети и возвращаясь обратно к основанию. Нет, значит, это не корни, а рога. Да, именно так корона рогов величиной с гору, похожих на оленьи. Концы их ветвей изгибались от стены, тут и там на них прорастали пушистые новообразования, похожие на древесные почки.
«До чего изысканно».
Подойдя ближе, Тразин оценил объект тщательнее. Оказалось, что это не призрачная кость, по крайней мере, не полностью, а некий гибрид, заменитель из скелетов крупных ящеров и психопластической призрачной кости, спасенной с их разбившегося корабля. Исследование генной последовательности не выявило, где начинается одна субстанция и где заканчивается другая никаких точек или стежков, где древний мастер сплавил бы или объединил два материала вместе. Это была бесшовная смесь, выращенная и сформированная за миллионы лет, призрачная кость,