Чем больше я общался с Марией Степановной, чем больше слушал её цветистый говорок, тем ярче складывался у меня её поэтический образ. Вот стихи, в которых дан психологический, хотя и несколько стилизованный, портрет знахарки:
На тропы-просёлки, на колки берёзовые
Снега упали сахарно-розовые.
Над розовой крышей клубится-кудесится
От печки до неба парадная лестница.
Здесь печка широкому небу отворена,
Сойди и войди, Заря животворная!
Пусть пляшут огня лепестки над поленьями,
Пусть пахнет в избушке травой и кореньями .
Наполни избушку-помощницу милую
Незримой, неслышной, ярою силою.
Меня здесь считают старушкой невзрачною,
Я ж в души смотрю, словно в воду прозрачную,
Мне с первого взгляда открыты и ведомы
Болезни людей, перевитые бедами...
Нет ! В жизни Добро никогда не иступится:
Есть в мире Заря наша мать и заступница!
Я душу, пронзённую болью бездонною,
От бед огражу своей тёплой ладонью
Порою полночной, порой предрассветною
На встречу с Зарёй приведу безответную
За полем морозным
За звёздными далями,
Утихли все бол и
Словно растаяли.
В душе человека, как в полдень, светло.
Он снова как птица встал на крыло.
На тропы-проселки, на колки берёзовые
Снега упали сахарно-розовые.
Над ветхою крышей в снегах января
В полнеба стоит-полыхает Заря,
Начал я делать предложенные ею упражнения. Сначала нехотя, сомневаясь. Но потом с подлинным упоением. Я ещё не знал, что и почему, но мир никогда ещё не полыхал таким обилием ярких красок. Казалось, над землёй разлили океан света. Ни днём, ни ночью не проходило радостное, приподнятое настроение.
Однажды за обедом Мария Степановна словно невзначай бросила: «В вас треть моей силы!» Я был польщён, но не понял, что за этими словами скрывался и другой смысл. На другой день, когда соседи позвали её к заболевшему ребенку, она пригласила с собой и меня. Мне было интересно посмотреть, как она будет лечить. Каково же было мое изумление, когда Мария Степановна протянула мне трехмесячного малыша, чтобы лечил я! Видя моё замешательство, она подсказала (подсказала тактично, словно я и.сам знал, но просто замешкался): «Подуйте в попочку!» Я, конечно, знал, что многие магические приёмы, например, выпивание «зачерченной» холодной воды это лишь способ сконцентрировать внимание пациента в нужный момент на нужном органе. Пожалуй, то же самое получится, если вдувать воздух. Но дальше-то что? Что внушать? Что пытаться исправить?
Моё замешательство можно, конечно, объяснить и обычными, житейскими причинами. Молодой учитель приходит в дом вместе со знахаркой и ничтоже сумняшеся дует младенцу в попочку. Конфуз!
Но меня потрясло другое. Безо всякой подготовки, как будто так это и надо, Мария Степановна предложила мне быть лекарем. Наверное, году в 1918 или 1919 Виктор Михайлович Соловьёв вот так же «бросил в воду» девчушку Машу: либо тони, либо плыви. И она поплыла. У неё был начальный заряд лекарской интуиции. А сейчас, после сорока лет врачебной практики, её интуиция была прямо- таки ошеломляющей.
Помню, она предложила мне: если хотите проверить возможности метода, представьте себе кого-нибудь из своих знакомых, я скажу диагноз, не раздумывая, запишете этот диагноз, в конверт, и адресату! На подтверждение.
Я представил себе мою одноклассницу, с которой не виделся уже пять лет, но переписывался. В тот момент она была в Челябинске, проходила производственную практику. Её фотографии у меня не было.
Среди прочих не очень выразительных характеристик была, и такая: «одна лопатка выше другой». Как я узнал из письма своей одноклассницы, эти слова вызвали целую цепь событий. Девушка не знала за собой такой особенности. Её подруги подтвердили, да, так оно и есть. Письмо в Краснодар маме: как так? Мама отвечает: когда была совсем крошкой, падала, и вот... Моя одноклассница человек спокойный и ироничный, не поскупилась в этот раз на восклицательные знаки. Правильный диагноз по мысленному образу человека, находившегося в этот момент за сотни километров, это ли не интуиция?
А лечебное воздействие, основанное на интуитивном «высвечивании» человека? Помню, у жены нашего молодого агронома было опущение матки на последних неделях беременности. Так Мария Степановна излечила её буквально за пять минут. Она могла!
А я не мог. Упражнения не развили во мне медицинской интуиции. Видимо, у меня был совсем иной склад натуры. Я с горечью понял это, когда неуклюже держал в руках малыша.
...Так вот, когда я вступал в партию, в райкоме меня очень жёстко спросили: «Вот, вы собираетесь вступать в партию, а сами якшаетесь со знахаркой. Как это понимать?» Я тогда ответил: «Когда народный целитель сам предлагает науке познакомиться с тем, как он лечит, это великая удача. И надо сделать всё, чтобы встреча М.С. Зубаревой с учёными состоялась». Райкомовцев вполне удовлетворил мой ответ. А я дал себе зарок: если уж я сам не в силах овладеть народной медициной, сделаю всё, чтобы ею овладели другие.
Сейчас, вспоминая это твёрдое-претвёрдое решение других в молодости не бывает! - я могу только грустно усмехнуться. Какая детская наивность! В те годы даже серьёзные медики, бравшие что-то от народной медицины, боролись не за победу, а за выживание. Мне же все представлялось в розовом свете. Я думал: узнав, что в одном из сёл Новосибирской области живет и работает большой мастер народной телепатической медицины, учёные медики сразу бросятся туда.