Зубарева Мария Степановна. Так её звали. Думаю, что на Алтае и в Западной Сибири и по сей день найдутся люди, которым она помогла. Хотя со дня смерти она умерла в 1963 году прошло много лет.
При общении она поражала едва сдерживаемой весёлостью. Любила насмешливое слово. Колко, но не обидно, цепляла словом кого-нибудь, казалось бы, ни с того, ни с сего... Затевался шуточный разговор. А потом она переходила на серьёзный тон, выкладывала собеседнику всю «подноготную» о его здоровье и говорила, что может помочь.
Сейчас я жалею, что счел неудобным расспросить её подробнее о личной жизни. Знаю совсем немного. Родилась Мария Степановна в 1905 году в Белоруссии. Её, девочку-сироту, ещё в первую империалистическую присмотрел врач Виктор Михайлович Соловьёв. Он пристроил её в госпиталь, обучил тогдашней официальной медицине в рамках акушерских курсов. Но главное посвятил в тайну русской народной телепатической медицины, которой владел ещё его дед.
Вместе они работали в госпиталях, вместе были в Чапаевской дивизии. После гражданской вышла замуж, но иногда бывала в гостях у В.М.Соловьёва, благо тот жил недалеко, в Новосибирске. И так до 1939 года, когда, по словам Марии Степановны, он погиб в авиакатастрофе.
Всё-таки как странно и сложно всё переплетается в жизни. В конце девятнадцатого века настоящий знахарь, ведун передаёт знание народной медицины своему внуку- врачу. Внук передаёт это знание малограмотной женщине, остающейся в гуще народа... Что в искусстве Марии Степановны от глубинных корней народного опыта? А что сложилось под влиянием научных идей?
И почему судьба так несправедлива? Почему рядом с Марией Степановной вместо меня не оказался врач или психолог человек, который мог бы перенять это народное знание гораздо полнее?
А ей был нужен такой человек! Мария Степановна попросила меня найти контакты с учёными профессорами от научной медицины. Хотела передать всё, что знала сама. Чувствовала ли, что проживет недолго? Или, может быть, её угнетало другое: не может большой мастер состариться, не имея уче7ников? Она говорила с горечью: «Вам сказали, что этого нет, и вы поверили. Никто не хочет учиться».
Оказавшись перед зеркалом, человек автоматически прихорашивается. Заглянув в зеркало своей совести, человек сначала замечает в себе только хорошее. А потом...
Я много лет приукрашивал свою роль в давних событиях или просто старался о них не думать. Теперь, когда за плечами свыше тридцати лет активной, наполненной творчеством жизни, когда до пенсии рукой подать, мне незачем хитрить. Скажу честно: Марии Степановне Зубаревой со мной не повезло.
Если бы на моём месте оказался медик, он смог бы перенять её искусство практически. Он повторил бы учителя Марии Степановны врача В.М. Соловьева. Работая в системе здравоохранения, он применял бы и народную медицину, пусть даже и скрытно. Если бы вместо меня оказался думающий медик, он расшифровал бы секреты народной медицины гораздо скорее. У меня ушло на это тридцать лет. Думаю, ему хватило бы и трёх. В начале 60-х годов в нашей
стране началось возрождение психотерапии. Он явно успел бы к этому моменту. Психофизические основы зоре- вой народной медицины стали бы предметом обсуждения ещё 30 лет назад...
В моей памяти оживает июль 1957 года. Я вижу себя на станции Ояш, что между Новосибирском и Болотным. Со мной два чемодана. В них любимые книги, пишущая машинка и первая опубликованная статья о ритмике стихов В.В.Маяковского. В голове впечатления предфестивальной Москвы и мечта найти здесь, в Сибири, своего героя, свою книгу, поэму или роман. Сибирская деревня, куда я приехал учительствовать, встретила меня удивительной голубизной послегрозового неба, брызгами солнца, отражавшимися в лужах и лужицах. Мне казалось, всё предвещает мне литературный успех, а может быть, и славу. Период «оттепели» конца 50-х годов создал немало громких имён. И я был не одинок. Многие молодые рвались к своей «целине», мечтали «распахать» новые, неведомые дотоле пласты жизни. Трудно представить себе молодого человека менее подходящего для овладения народной медициной, чем я.
Не помню уже, кто указал мне на новый дом с голубыми ставнями дом М.С.Зубаревой. Дом был небольшой я уже упоминал о своей крохотной комнатушке, но в общем привлекательный. Быстро договорился о полном пансионе. Через огород прошёл к ручью с ласковым названием Бабушка. Выкупался в одном из омутов.
За ручьём начиналась хоть и прореженная, но тайга. В другом направлении за узкой полосой молодого леса расстилались поля, подсеребрённые берёзовыми колками. Эти поля мне предстояло исходить пешком. Зимой я пересекал лесную полосу и сразу погружался в розовые снега, по которым шарили лучи выглянувшего из-за кромки тайги солнца.
Помню, когда я вступал в партию, в Болотнинском райкоме меня спросили, точнее, пронзили вопросом, как вилами: «Вот вы собираетесь вступать в партию, а сами якшаетесь со знахаркой. Как это понимать?» Свой ответ на этот вопрос воспроизведу позднее. Сначала о том, как я «якшался» со знахаркой.
Когда Мария Степановна попросила меня связаться с профессорами от научной медицины, я не мог отказать, хотя это не входило в мои планы. «Я мало что могу объяснить, но могу показать всё, что знаю», говорила мне народная целительница. Ну, а я? Как я объясню медикам, о чём идёт речь? Договорились, что я потренируюсь, буду выполнять упражнения, которые она мне покажет.