Чудесно, говорит Анна, застегивая перчатки. Ты не думаешь, что он уже достаточно наигрался ложкой? Смотри, милый, как бы он не потащил ее в рот.
Да нет, я смотрю. Генри не отходит от сынишки. Давай, старик, покажи своей матери, как шумят мальчишки.
Анна промолчала. Как бы то ни было, лучше, если он не сразу увидит девочек в новеньких платьицах. К тому же она не знает, достаточно ли крепко вбила им в головы, почему именно сегодня важно быть особенно аккуратными и немедленно, как только они вернутся из церкви «до обеда», переодеться. Ее беспокоило волнение Элен, когда ее одевали и прихорашивали.
Наконец отворилась дверь, и бабушка ввела в комнату обеих девочек, совершенно готовых к выходу, уже в соломенных шляпках с ленточками-хвостиками.
Анна едва сдержала трепет при виде своих дочек, показавшихся ей почти неземными существами, особенно Роза с молитвенником в белой сумочке с вышитым розовой шерстью крестом. Генри молчал, хотя всю дорогу видел перед собой платьица ценой в тридцать пять шиллингов. Анна мысленно решила, что ему нельзя отказать в великодушии и благородстве. Она гордо шагала рядом с ним, изредка поднимая на него умиленный взгляд. В наглухо застегнутом черном пиджаке, так, что из-под подбородка виднелся лишь воротничок рубашки и узел белого шелкового галстука, он был для нее красивее всех мужчин на свете. И девочки достойны его. Когда они вошли в церковь, Анна тайком дотронулась до его руки, как бы говоря ему: «Это для тебя. Только ради тебя я старалась, чтобы они были одеты понаряднее. Ты, наверное, не понимаешь, но это только ради тебя ». В ту минуту она и сама в это верила.
По дороге домой Карсфилды встретили доктора Малькольма. Он прогуливался с собакой, которая несла в зубах его трость, но остановился и с таким вниманием расспрашивал о мальчике, что Генри пригласил его к обеду.
Пойдемте с нами, пообедаем, и вы сами на него посмотрите, сказал он.
Доктор Малькольм принял приглашение и зашагал рядом с Генри.
Элен, пригляди, пожалуйста, за моим мальчиком, крикнул он, глядя на нее через плечо. А то он, не дай бог, проглотит трость, и в пасти у него вырастет дерево, оно будет расти вдоль туловища к хвосту, пока хвост не задубеет, и тогда один его удар и можно будет улететь в лучший из миров!
Да ну, доктор Малькольм! рассмеялась Элен и наклонилась над собакой. Пойдем, песик, не слушай его, ты хороший мальчик.
Элен, не забудь о платье! напомнила ей Анна.
А и правда, миссис Карсфилд, сказал доктор Малькольм, они у вас сегодня чудо какие прелестные. Маленькие леди.
Да, Розе
очень идет зеленое, будто нарочно подчеркнула Анна, у нее цвет лица ярче.
Роза покраснела. В глазах доктора Малькольма мелькнул огонек, но он сдержал себя, мысленно представив себе Розу в виде помидора, обложенного зелеными листиками салата.
«Чем-то Элен им досадила», подумал он и сказал: «Присылайте ко мне Элен, пусть поиграет с собакой». А про себя решил: «Этот ребенок еще покажет себя и помучает их как следует».
Мальчик, не дождавшись возвращения родителей, заснул, и доктор Малькольм попросил Элен показать ему сад. Генри, уже раскаявшийся в своем гостеприимстве, с радостью согласился на его просьбу, и Анна отправилась на кухню дать распоряжения служанке.
Мамочка, попросила Роза, можно мне пойти с тобой попробовать подливку?
Хм! пробормотал доктор Малькольм. Тем лучше.
Он уселся на садовую скамейку, поудобнее поставил ноги и снял шляпу, чтобы солнышко «вырастило у него на голове второй урожай волос».
Доктор Малькольм, вам нравится мое платье? важно спросила Элен.
Конечно, нравится, маленькая леди, а вам?
О! Я бы хотела никогда его не снимать, до самой смерти. Ужас, что было! Надень, сними, этого не делай, туда не ходи, сами знаете! Мама, наверно, меня убьет, если с ним что-нибудь случится. Я даже в церкви подложила под коленки нижнюю юбку, а то там подушки пыльные.
Так плохо? спросил доктор Малькольм, поднимая взгляд на Элен.
Еще хуже, ответила девочка, но вдруг почему-то рассмеялась и, крикнув: К черту! заплясала на лужайке.
Осторожнее, Элен, могут услышать.
А, плевать! Всего-то старый грязный кашемир только на такой они и могут расщедриться. Их тут нет, значит, они меня не видят, а на остальное наплевать. Я только при них чувствую себя какой-то не такой.
А не собирается ли маленькая леди сменить туалет перед обедом?
Нет, потому что вы здесь.
Ох, не хотелось бы мне быть пророком, вздохнул доктор Малькольм.
Кофе пили в саду. Служанка вынесла несколько плетеных кресел и ковер для мальчика. Розу и Элен отправили поиграть.
Хватит мучить доктора Малькольма, Элен, сказал Генри, Нельзя надоедать гостям, это тебе не папа с мамой.
Элен надула губки и нехотя поплелась к качелям. Взлетев ввысь, она подумала, что доктор Малькольм самый хороший человек на свете и его собачка уже, наверно, покончила с костями, которые ей дали на заднем дворе, значит, можно пойти к ней. Она замедлила разбег качелей и спрыгнула на землю, но, по-видимому, раздувшаяся юбка зацепилась за гвоздь, потому что Элен услыхала противный звук рвущейся материи. Взрослые вели себя так же, как и минуту назад. Никто ничего не заметил. Элен осмотрела юбку: дыра в кулак, не меньше, однако девочка не ощутила ни страха, ни вины.