На световом табло загорелась зеленая лампочка печь готова к выпуску плавки. Раньше сталевар определял готовность, беря пробы металла. Часто ошибался, пережигая сталь.
За прошлую неделю, доложил мастер Лебедев, сверяясь с журналом, ни одной бракованной плавки. Такого у нас еще не было.
В углу диспетчерской работала гордость Бонч-Бруевича система передачи изображения. На матовом экране электронно-лучевой трубки можно было видеть внутренность печи. Оператор контролировал процесс, не подходя к раскаленному зеву.
А это, Зотов указал на ряд самописцев, полная запись всех параметров плавки. Теперь мы точно знаем историю каждой партии стали. Можем анализировать, улучшать технологию.
Величковский взял одну из диаграммных лент:
Невероятно! По этим записям я могу точно определить химический состав стали. Даже не беря проб. Просто
по характеру кривых. Где такое видано?
Я посмотрел на доску показателей. За неделю работы автоматики производительность выросла на тридцать процентов. Расход топлива снизился, качество металла стало стабильным.
И ведь это только начало, Зотов горящими глазами смотрел на пульт управления. Можно автоматизировать загрузку шихты, разливку стали Представляете, целый завод под управлением одного диспетчера!
В этот момент в цехе начался выпуск плавки. Раньше это была сложная операция, требующая виртуозного мастерства сталевара. Теперь автоматика плавно открыла летку, и поток металла хлынул в ковш. Точно по графику, точно заданной струей.
В центральную диспетчерскую влетел размашистый грузинский акцент Серго:
Ну, где ваше чудо техники? Показывайте!
Орджоникидзе, в распахнутом пальто с каракулевым воротником, стремительно вошел в помещение. За ним спешили сотрудники наркомата в кожаных тужурках, щелкали затворы фотоаппаратов «Фотокор».
Я слышал, что он придет, но не думал, что так неожиданно. И так быстро.
Прошу к пульту управления, Серго Константинович, я указал на центральное место диспетчера. Ну ладно, раз пришел, пусть посмотрит. Отсюда можно контролировать все процессы плавки.
Бонч-Бруевич, чуть смущаясь в присутствии высокого начальства, начал пояснять:
Вот здесь на экране электронно-лучевой трубки мы видим внутренность печи. А эти приборы
Постойте, дорогой! Серго подался вперед, вглядываясь в экран. Это что же, прямо внутрь печи смотрим? Как в кино?
Именно так, улыбнулся профессор. Система передачи изображения нашей разработки. А вот эти самописцы «Сименс-Гальске» фиксируют все параметры.
Сколько человек управляют печью? перебил Орджоникидзе.
Один диспетчер, я кивнул на молодого инженера за пультом. Раньше требовалось пять-шесть.
А если авария? прищурился нарком.
В этот момент словно в ответ на его слова один из индикаторов замигал красным.
Смотрите, оживился Зотов. Датчик показывает отклонение температуры в регенераторе. Система автоматически корректирует подачу газа.
Серго впился глазами в приборы. Стрелки плавно двигались, восстанавливая нормальный режим.
Клянусь, это революция! он возбужденно заходил по диспетчерской. Где в Европе такое есть? Или в Америке?
Насколько нам известно, Бонч-Бруевич поправил пенсне, подобных систем пока нет нигде в мире.
Вот это уже серьезно, Орджоникидзе потер ладони. А сколько металла экономите?
Я протянул ему сводку за неделю:
Брак практически исключен. Производительность выросла на треть. Экономия топлива двадцать процентов.
Товарищи! Серго повернулся к сопровождающим. Вы понимаете, что это значит для индустриализации? Нужно срочно внедрять на всех заводах!
Я положил перед Орджоникидзе папку с производственными графиками:
Благодаря автоматизации, Серго Константинович, мы существенно опережаем план по оборонному заказу. Качество стали стабильно превышает требования военной приемки.
Сейчас как раз идет плавка для первой партии, Величковский указал на экран. Обратите внимание на однородность структуры металла. При ручном управлении такого добиться невозможно.
Орджоникидзе снова подошел к пульту, вглядываясь в показания приборов:
А конкуренты не пытались он сделал характерный жест рукой.
Пытались, я кивнул. Но теперь система под надежной охраной. К тому же, я усмехнулся, даже если украдут чертежи, без Василия Петровича, я показал на Зотова, им не разобраться в схемах.
Молодец, генацвале! Серго хлопнул молодого изобретателя по плечу. Орден тебе за это будет!
Зотов смущенно покраснел, теребя карандаш «Кох-и-Нор»:
Тут ещё много возможностей для улучшения. Можно автоматизировать загрузку шихты, разливку стали, многие другие параметры системы.
Пиши докладную записку, распорядился Орджоникидзе. На мое имя. Завтра буду докладывать товарищу Сталину. Такие достижения надо поддерживать.
После осмотра автоматизированной системы управления Орджоникидзе отвел меня в сторону. Мы стояли у окна диспетчерской, глядя на заснеженный заводской двор.
Слушай, генацвале, Серго говорил негромко, чтобы не слышали сопровождающие. Его характерный грузинский акцент стал заметнее. Хорошее дело делаешь. Очень хорошее. Особенно эта автоматизация он махнул рукой в сторону пульта управления.
Затем, понизив голос еще больше: