Следующий час Николай Александрович, то и дело протирая запотевшее пенсне, объяснял принципы новой технологии. На столе росла гора диаграмм и расчетов.
Обратите внимание на структуру металла, он показывал фотографии с металлографического
микроскопа «Цейс». Мелкозернистая структура, равномерное распределение карбидов.
Военпред заинтересованно склонился над снимками. Его рука машинально поглаживала кобуру револьвера под френчем.
А это протоколы испытаний, Величковский достал новую папку. Прочность на разрыв, ударная вязкость, все показатели выше немецких аналогов.
Позвольте, инженер из комиссии развернул свои чертежи. А вот документация с завода Крестовского. У них совершенно иные параметры процесса.
Естественно, профессор снисходительно улыбнулся. Они используют устаревшую немецкую технологию четырнадцатого года. Мы пошли дальше.
Я заметил, как человек в потертом пиджаке что-то быстро записывает в блокнот. Интересно, куда пойдет эта информация Рыкову или напрямую товарищу Менжинскому?
Предлагаю проверить все на практике, я встал из-за стола. Пройдемте в цех. Как раз идет ночная плавка.
В мартеновском цехе грохотали краны, огненные всплески от печей освещали закопченные своды. Бригада Лебедева как раз готовилась к выпуску металла.
Обратите внимание на показания пирометра «Арденн», Величковский указал на приборы. Температура выше на сто градусов, чем в немецком процессе.
Щербаков что-то быстро записывал, военпред внимательно следил за работой сталеваров, а человек в пиджаке незаметно фиксировал все происходящее.
К нам подошел Головачев, тронул меня за руку.
Там срочный вызов, просят подойти председателя комиссии, тихонько сказал он.
Я позвал Щербакова и мы вернулись в контору. Когда проверяющий зашел в кабинет, я остался у двери, бессовестно подслушивая его разговор.
Да, товарищ народный комиссар, он говорил в сторону, но я все равно услышал характерный грузинский акцент в трубке. Да, проверяем Нет, нарушений пока не обнаружено
Серго, старый лис, уже в курсе. И явно не на стороне проверяющих.
К полуночи комиссия закончила работу. В протоколе появилась стандартная формулировка: «Нарушений технологического процесса не выявлено».
Мы еще вернемся, Щербаков на прощание смотрел жестко. С более детальной проверкой.
Всегда рады, я пожал его холодную руку. Наши двери открыты для представителей ВСНХ.
Когда черные автомобили скрылись в снежной мгле, я повернулся к Величковскому:
Ну что, профессор, выдержали первый удар?
Он устало протер пенсне:
Выдержали. Но это только начало. Рыков просто так не отступит.
Я кивнул. Времени на раскачку больше нет.
А потом спросил то, что занимало больше всего:
Николай Александрович, они ведь не все документы видели?
Профессор хитро улыбнулся, протирая пенсне:
Разумеется. Я показал только внешнюю сторону процесса. Все ключевые ноу-хау режимы термообработки, состав шихты, пропорции легирующих добавок в особой документации. Она в несгораемом шкафу лаборатории.
А чертежи, которые мы показывали?
Базовая схема, он усмехнулся. Без главного тех особых технических решений, которые мы с Сорокиным разработали. Помните, как в Германии делают? Внешне все просто, а секрет в деталях.
Я одобрительно кивнул. Старая школа, привыкли защищать технические секреты еще с довоенных времен.
Кстати, добавил профессор, я специально акцентировал внимание на общеизвестных вещах. Чтобы они успокоились. А наши настоящие инновации он похлопал по кожаной папке, которую все время держал при себе. Здесь все разбито на части. Без моего ключа не соберешь.
Отлично. Этого хватит, чтобы отбить первую атаку. А дальше я посмотрел на часы, дальше у нас будет готовый результат. С цифрами и фактами.
Глава 4 Технологический прорыв
Степан, я вызвал шофера, дремавшего в приемной. подготовь «Бьюик».
Несмотря на поздний час, надо сдержать обещание. К тому же, после такого напряженного вечера хотелось отвлечься от заводских проблем. Поэтому я помчался к Лене.
Профессорский дом на Остоженке встретил темными окнами. Только в одном, на третьем этаже, горел свет. Лена ждала, несмотря на поздний час.
Я уже думала, не приедешь, она открыла дверь квартиры. Даже в простом домашнем платье выглядела элегантно. На столике в гостиной дымился чайник и стояли свежие булочки из французской пекарни на Мясницкой.
Комиссия нагрянула, я устало опустился в кресло. Рыков
своих людей прислал.
Догадываюсь, она разлила чай в фарфоровые чашки. В наркомате сегодня тоже было оживленно. Кстати, знаешь, что интересно? она достала из секретера какие-то бумаги. Просматривала старые немецкие технические журналы. Довоенные разработки по специальным сталям. Может, твоих это тоже заинтересует?
Я и сам заинтересовался. В будущем эти исследования назовут «потерянными технологиями». После войны немцы многое восстановят, но какие-то секреты будут утеряны.
Смотрите, Лена раскрыла пожелтевший журнал «Stahl und Eisen» за 1912 год. Статья Круппа о легировании стали. А вот отчеты металлургического института в Дюссельдорфе.
Я просматривал страницы, и в голове постепенно складывался план. Вот оно!