Глава 4
Это было даже не ущелье, а расщелина. Сам идти туда, он наотрез отказался, бормоча, что-то про злых духов, порождений самого Иблиса. Мол, если кафирам так надо, пусть сами и лезут к шайтану в гости, а правоверным там делать нечего. Он три раза плюнул в сторону ущелья и ритуально омыл ладонями лицо, показывая, что снимает с себя всякую ответственность.
Действительно, скалы возле прохода были испещрены грубыми рисунками, изображающими, каких-то рогатых чертей с песьими мордами и прочих неподдающихся описанию жутких чувырл.
Мы с Серегиным, советские офицеры материалисты, атеисты и адепты научного коммунизма, в чертей, конечно, не верили. Хотя, на душе, конечно, кошки заскребли, когда ступили на тропу, с обеих сторон стиснутую отвесными, метров двадцать, не меньше, скалами.
Ступив, достали из планшета заветный листок. Теперь я увидел на нём только два слова: «Зеркальный коридор». Я прочитал их полковнику. Тот недоверчиво хмыкнул и огляделся, словно хотел найти тут зеркала. Мне показалось, он заметно нервничает по лицу катился пот, а взгляд голубых глаз, прежде всегда спокойный, стал каким-то бегающим.
По мере нашего продвижения, ущелье становилось всё уже, а скалы все выше. Наконец, расстояние между высокими, более чем стометровой высоты, отвесными скалами из красного песчаника стало не больше метра. Голубое небо виднелось лишь через узкий просвет. Луч солнца никогда не заглядывал сюда. Ни кустика, ни травинки меж камней.
Слушай, вдруг сказал Серегин, останавливаясь, я дальше не могу идти у меня эта клаустрофобия развилась.
Я глянул, бравый полковник ГРУ действительно выглядел неважно, на нём буквально, лица не было.
Все время кажется, что эти стены сейчас схлопнутся и раздавят нас, как тараканов. Ты уж извини
Хорошо, согласился я, давайте кофр и возвращайтесь, дальше я сам.
Серегин с суетливой готовностью, ранее ему не свойственной, вручил мне кофр и планшет с «живым» письмом.
А ты как, нормально? спросил, для проформы. А ну, да ты же этот спелеолог.
Видимо, это тоже было в моем деле.
Ну да, у всех свои страхи. Я, например, боюсь высоты, а пещеры, штольни и прочие дырки в земле наоборот, люблю. Школьником лазил по теплотрассам и подвалам, а став курсантом, уже по настоящим пещерам и прочим нерукотворным узкостям.
Ладно, сказал Серегин, жду тебя на выходе один час. Но ты все-таки сильно не геройствуй если станет совсем туго, возвращайся, а то застрянешь в этой щели, как потом вытаскивать?
Я пожал плечами.
Ладно, не буду может пистолет дадите? я знал, что он везде таскает с собой «Беретту», и сейчас взял.
Извини, браток, не могу, он развел руками, да и нельзя туда с огнестрелом, дядя твой так говорил.
Ну, нельзя, так нельзя. На этом прощание наше закончилось. Вот тебе и: «парня в горы тяни, рискни» Он пошел назад, а я двинул дальше.
Нормальный человек в пещеру не полезет, а если полезет, то в туристическую, благоустроенную, а не такую, где рискуешь сорваться в колодец или застрять в шкуродере. А я лазил! В одиночку! Без принуждения, добровольно тот ещё придурок!
«Работа наша такая, забота наша простая жила бы страна родная и нету других забот»
Я шел, уговаривая себя: ну должна же она когда-то кончиться, эта чертова расщелина.
«Пока я ходить умею, пока глядеть я умею Пока дышать я умею, я буду идти вперед!..»
Расщелина в какой-то момент стала щелью, не больше полуметра, но я продолжал движение, таща за собой кофр.
«Не думай, что всё пропели, что бури все отгремели, пока я дышать умею, я буду идти вперед»
Ну, давай, любопытный мудило, говорил внутренний голос, с детства же мечтал, найти на свою жопу приключений, а тут такая возможность не ссы, лезь! Я в тебя верю, отважный ты придурок! Сашка там, ждет тебя!
«Готовься к великой цели, а слава тебя найдёт И снег и ветер, и звезд ночной полет. Меня мое сердце в тревожную даль зовет» Бдь, чё ко мне прицепилась, эта песенка? Я заметил, что воздух вокруг, словно сгустился, стал плотным, как вода и этот густой сквознячок, ощутимо подталкивает меня в спину.
Поверхность стен внезапно приобрела стеклянную гладкость и заблестела. Охваченный нешуточным беспокойством, от творящейся вокруг мистической мерехлюндии, я решил плюнул на все загадки разом и возвращаться. Но ни тут-то было меня тянуло вперед, и я ничего не мог с этим поделать. Пытался упираться руками и ногами, но стены, вместе с гладкостью, стали ещё и невероятно скользкими, словно стекло, смоченное мыльной водой. Через пару минут я уже не чувствовал ни верха, ни низа, разогнавшись мчался, как какой-нибудь бобслеист по своему желобу. Вокруг искрились тысячи, миллионы граней, переливаясь многократно преломленным светом.
Зеркальный коридор, твою ж мать!
Внезапно стало светлее, стены разошлись, и я завис в пространстве.
Нет, не завис впереди была зеркальная поверхность и меня неудержимо влекло к ней Я увидел свое отражение офигевший лейтенант Кошкин, несся мне навстречу. Стремительным домкратом, я нырнул сам в себя
Вернее, никакой вспышки не было, просто из сизого полумрака я попал прямо в солнечный день.