Ипать стрелять! молвил, нервно озираясь. Какого тут творится?..
Зеркальный коридор или как его там, выкинул меня в неглубокую пещерку, скорее даже грот, пробитый в крутом горном склоне. Шершавая красновато-желтая выветренная стена, чуть покрытая пылью, не имела никакого намека на проход. На единственной сколько-нибудь широкой щели издевательски красовалась паутина тонкая серебристая сеточка колыхалась от ветра.
Пути назад не было.
Закинув кофр на плечо, я вышел из пещерки, бестолково потоптался на краю узкого карниза, прошелся вправо-влево всюду почти отвесный склон, кое-где поросший невысоким кустарником. Посмотрел вверх до вершины метров сто.
Надо бы забраться, осмотреться на местности в какие кушары меня занесло.
Сказано сделано, цепляясь за кусты, вскарабкался по обломкам камней на вершину холма. Постоял, осматриваясь.
Вокруг опять были горы, но не те мертвые, пустынные, а темно-синие, с белыми нитями водопадов, кое-где затянутые легкой дымкой облаков. В небе, широко раскинув крылья, парили какие-то большие птицы. Кристально чистый воздух, жгучее солнце и прохладный ветер высокогорья.
Черт, куда меня занесло? В сказки про параллельный мир, я до сих пор не верил, не позволяла марксистко-ленинская идеология. Альпы? Кавказ? Саяны?
Я развернулся и подошел к краю обрыва слева была видна скала в форме змеиной головы. Она, казалось, нависала над неширокой долиной. А внизу, у подножья, колыхалось зеленое море леса, щедро выплескиваясь высоко на склоны. До ближайших деревьев было недалеко метров триста, разлапистые невысокие сосны, казалось, из последних сил цеплялись за склон холма, стараясь не свалиться вниз. Ни намека на дорогу или тропинку. Слева и справа, сколько хватало взгляда, тянулась гряда таких же холмов. Взгляда, впрочем, хватало недалеко долина изгибалась, скрываясь за горными кручами. В ширину она была не больше километра. Скорей не долина, а большое ущелье.
Вдоволь «налюбовавшись» на окрестности, я спустился вниз. Это оказалось значительно сложнее, чем карабкаться наверх.
Какое, интересно, тут время года я внимательнее присмотрелся к деревьям сосны стояли зеленые, как им и положено, а вот лиственные деревья еще только-только успели одеться в нежнейшую зелень. Под деревьями же словно разлили яркую киноварь, охру, кобальт вовсю цвели первоцветы весна. Весна, а не лето!
Ладно, сиди, не сиди, а решать что-то надо. Вернее, чего решать, посмотрим дальнейшие инструкции.
Извлек из командирского планшета сложенный листок, в очередной раз развернул и увидел карту. Масштаб один к десяти тысячам. Начерчено от руки, но аккуратно. Кривые концентрические окружности горизонталей горы, между ними лес, извивистая полоска реки на южном крае. А где же комментарии? Перевернув листок другой стороной, я вместо корявой строчки про зеркальный коридор, увидел целое послание, написанное знакомым круглым почерком.
"Максим, мальчик мой!
У тебя в руках карта. Найди на ней деревню Корчу, иди туда. Там разыщи Леку-колдуна. Это будет несложно личность его в округе известна многим. Найдешь он узнает тебя сам. Снабдит всем необходимым и даст кого-нибудь в проводники. Далее следуй до двора старого Махи, что на Оравской дороге. Маха имеет инструкции на твой счет. Он переправит тебя за внутреннее Кольцо Хром-Минеса и найдет провожатых из старателей они ему многим обязаны. С ними ты доберешься почти что до самого места назначения.
Там мы сможем связаться с тобой и снабдить дальнейшими инструкциями. Теперь ты можешь вскрыть посылку и извлечь «предмет».
Обязательно его сохрани.
Непременно, сохрани и принеси! От этого очень многое зависит в нашей судьбе.
Удачи тебе!
Твой дядя Марк".
Ну что ж, поглядим, что там такое нам поручено доставить. Я чувствовал себя красным дипкурьером из одноименного фильма.
Обычный черный пластиковый тубус, в которых носят рисунки и чертежи. Длинный, наверное, метр с лишним. Сбоку прицеплен черный же ремешок, чтоб носить на плече. Только вот опечатан он был двумя пломбами: свинцовой и сургучной.
Я отковырял сургучную и сорвал свинцовую, крышка футляра снялась туго, с характерным звуком открываемой бутылки. Перевернул тубус вверх дном и мне на колени выпало, нечто заботливо завернутое в холстину.
Осторожно расковырял обмотку с одного края. На свет показалось нечто, узкое, длинное, блестящее черным лаком. Интересно, это то, о чем я подумал?
Развернул холстину. Ох, ты ж мать! В моих руках был, вложенный в ножны, клинок.
Меч. Холодное, млять, оружие!
Я вытянул клинок из ножен. Покрутил в руке, любуясь всполохами огней, пробегающих по молочной поверхности. Не узнать этот меч было невозможно. Много лет он провисел на стене в дядином кабинете на почетном месте, прямо над письменным столом.
Так называемая, «радужная сталь» использованная для изготовления клинка, к сплаву железа с углеродом никакого отношения не имела. Оружие при узком тонком лезвии, по весу превосходило стальные аналоги раза в полтора. А уж по прочности Дядя Марк, не раз, хвастаясь перед гостями, сгибал его чуть ли не колесом, и рубил зажатую в тиски стальную арматуру, демонстрируя потом при помощи лупы, отсутствие любых зазубрин на зеркальной поверхности.